было никакого отпуска. Я звонила в редакцию местной газеты с просьбой внести правки в интервью, договаривалась о съемках в день открытия нового цеха градообразующего предприятия, бронировала билеты на самолет. И все это для одного человека. Нашего обожаемого мэра.
Он позвонил мне ближе к обеду, и пришлось топать в его кабинет, который был раза в три больше моего. Я снова столкнулась с парнем, который чуть не сбил меня с ног. В этот раз пригляделась получше: короткие темные волосы, густая щетина, глаза, кажется, серые, а вот их выражение мне совсем не понравилось. Смесь превосходства и насмешки. Он еще демонстративно окинул взглядом мою фигуру, когда я проходила мимо. Я слышала, как он что-то сказал своему напарнику, и оба рассмеялись. Ну просто детский сад!
Настроение отчего-то упало до критической отметки, и в кабинет Кирилла Павловича я входила уже раздраженной. Он поднял голову от бумаг и внимательно меня рассмотрел. Будто за неделю отпуска я отрастила себе дополнительную пару рук.
– Не выглядишь отдохнувшей, – красивым низким голосом сообщил он, а я закатила глаза.
– Умеете вы делать девушкам комплименты.
– Садись, – кивнул он на стул напротив и снова принялся рыться в бумагах. – Уже влилась в рабочий процесс?
– А как же. С самого утра затянуло в бурный поток дел.
Кирилл кивал, попутно листая бумаги в папке. Я невольно принялась его разглядывать. В каштановых волосах прибавилось седых волос, под глазами залегли тени, а на лбу появились новые морщинки.
Я знала его очень хорошо. Кирилл Павлович Разуваев был другом моего отца. Лучшим другом. И когда родителей не стало, счел своим долгом меня оберегать, хотя я уже была совершеннолетней. Он часто приходил в гости, иногда даже оставался ночевать, постоянно заботился и буквально содержал меня первые полгода моего одиночества. Я тогда только заканчивала учебу в университете и так и не осознала, что теперь я совсем одна. Эта мысль казалась чудовищной, и я упорно отгоняла ее от себя, а Кирилл будто чувствовал это. Часто был рядом, что-то рассказывал, словно не давал мне уйти с головой в постигшее горе. И я была ему очень благодарна.
Ему тогда исполнилось сорок два года, а мне всего двадцать один. Он не был женат, но жил с какой-то женщиной. Когда Кирилл начал мне помогать, он отчего-то расстался с ней. Все свободное время мы проводили вместе, он уверял меня в том, что мне не о чем беспокоиться, он поможет с работой, с деньгами, и я не буду ни в чем нуждаться.
Я стала замечать его взгляды не сразу. Наверное, он просто не мог больше прятать их. Не получалось. Как-то вечером он ободряюще обнял меня, но отстраняться не стал. Поцеловал в макушку и тяжело выдохнул. Его ладони блуждали по моему телу, а я замерла, чуть не грохнувшись в обморок от волнения. У меня до этого никого не было. Я полностью была погружена в учебу, да и вообще умудрилась так и не влюбиться ни в школе, ни позже. Легкие симпатии к тому или иному мальчику так и не переросли во что-то большее.
Позже я подумала, что,
