но я прежний воспринимал это как данность. Теперь же, когда моя жизнь и я сам изменились, такие случаи стали активно не нравиться. Вместе с положительными изменениями я получил кучу проблем, о которых раньше не задумывался.
Надо менять ситуацию, но как? Впрочем, я знал человека, который может помочь. Решено: вечером звоню Максу.
ПАСТУХ И БАРАНЫ
Свои проблемы надо все-таки постараться разрулить самостоятельно. Начнем с подчиненных. Я решительно направился в кабинет шефа. Но по мере того, как все ближе подходил к кабинету, энтузиазм угасал. Владелец нашего автосалона, по неподтвержденным слухам – бывший из ведомства, где бывших не бывает, славился крутым характером. Да и собственные аргументы представлялись мне уже не столь убедительными. Но отступать нельзя, принял решение – действуй. Я постучал в приоткрытую дверь:
– Платон Аркадьевич, можно к вам?
– Заходи, Глеб, слушаю.
Я выложил наболевшее: многие сотрудники моего отдела опаздывают, вовремя работу не делают, да и вообще относятся к своим обязанностям весьма халатно. Чувствовал себя как девочка в огромных очках с первой парты, которая ябедничает классной. Завершил свою речь традиционным русским вопросом «Что делать?» и уставился на шефа.
– Ты мне, Глеб, зубы не заговаривай. Если овцы у пастуха разбежались по всему полю, кто в этом виноват?
– Пастух.
– Так чего ж ты тут сидишь и овец пытаешься крайними сделать? «Платон Арка-а-адьевич, они все нехоро-о-о-шие», – комично изобразил меня шеф. – Ты начальник или где? Надеялся, что просто сказал, и все разом пахать начали? Ничего подобного! Людьми управлять надо, в рамках их держать, поскольку сами себя они контролировать не могут.
– То есть как – не могут?
– Если пастух овец одних оставит, что будет?
– Разбегутся все.
– Правильно. Вот и твое стадо баранов… менеджеров то есть, – поправился Платон Аркадьевич, – разбежалось. Сплошной разброд и шатание!
– И что же делать? Как баранов… менеджеров то есть, – я непроизвольно повторил оговорку шефа, – собрать, чтобы шли куда надо?
– Жесткости тебе не хватает, мягкий слишком, вот и садятся на шею и ездят. Ты хоть раз видел, чтобы кто-нибудь при мне так себя вел?
– Нет, конечно.
Представить подобное поведение подчиненных при Платоне Аркадьевиче было сложно. И уж точно никто из них никогда бы не рискнул назвать шефа Платошей или Платонычем.
– Давай-ка включайся и начинай воспитывать в себе руководителя. Тебе нужен внутренний стержень, который люди будут чувствовать и слушаться. Иначе, – шеф сурово посмотрел на меня, – долго в этой должности не протянешь.
– Понял, Платон Аркадьевич, – подтвердил я и с тяжелым сердцем вышел из кабинета.
Внутренний стержень, блин. Как его приобрести-то? Может, в канцтоварах? Остаток дня в офисе прошел в моей мрачной молчаливой самоиронии, но без происшествий. Добил текущие
