Эта работа поможет нам пережить трудные времена.
И тогда я вновь стала тринадцатилетней девочкой, которая одолевает брата вопросами, но в то же время смогла почувствовать и кое-что кроме страха – желание увидеть в ситуации светлую сторону и поверить в лучшее.
– Ну а если Эган обвинит тебя в чем-то таком, чего ты не делал? – тихо спросила я. – Или, хуже того, если они создадут тебе серьезные проблемы, с которыми ты не справишься?
Как ни страшно ему было представить ответы на эти вопросы, его лицо осталось спокойным и полным надежд.
– Да, мир жесток к хорошим людям, – сказал он с усталой улыбкой. – Но зато дает им возможность поквитаться со злодеями. Что бы Эган ни сделал, это останется на его совести. По крайней мере мы с тобой будем знать, что чисты, и никогда не станем такими, как они. Согласна?
– Согласна.
Брату не разрешали оставлять гостей на ночь, так что вечером мы распрощались. Он хотел меня проводить, но я сказала, что смогу дойти до ворот сама. Прежде чем выйти за ворота, я обернулась и посмотрела на дом. Что-то тревожило меня, и очень сильно. Мне не хотелось оставлять здесь брата, одолевало желание броситься к нему и сказать: «Собирай вещи, едем домой!».
Но мне было только шестнадцать, а Хенрик решил сделать все возможное, чтобы поддержать нас. С другой стороны, он прав – в другом месте ему не будут так хорошо платить.
Я вспомнила, что у него хотя бы есть крыша над головой, еда и личное пространство, и постаралась убедить себя – это важнее, чем мои тревоги из-за того, что сыновья Эдриена следят за Хенриком.
Ну что, по большому счету, они могут ему сделать?
Я пыталась это себе представить, но в силу неопытности моя фантазия была ограничена. Ведь, в конце концов, они всего лишь дети, разве не так?
Как раз в ту минуту, когда я подошла к воротам, на шоссе показалась машина. Мне захотелось где-нибудь спрятаться, чтобы у Хенрика не было из-за меня неприятностей, но, пустившись бежать, я бы привлекла к себе лишь больше внимания, а потому осталась стоять на месте с потрепанным рюкзачком за плечами.
Машина остановилась перед воротами, и створка поехала вправо. В ту же минуту опустилось боковое стекло со стороны водителя, и какой-то парень посмотрел на меня с интересом и легким смущением.
У него были растрепанные светлые волосы и темно-серые глаза. Он напомнил мне актера с канала «Дисней», только глаза его дерзко блестели, как у хитрого лиса, умеющего подкрадываться и выведывать скандальные секреты. Я подумала, не пресловутый ли это Эган, но, придя в себя после минутного ошеломления, сообразила, что этот парень явно старше. Эган, по словам Хенрика, старше меня всего на два года, а этому никак не меньше двадцати.
– Я давно перестал удивляться, видя, как отсюда выходят девушки, – заметил он с какой-то странной нерешительностью. – Но у тебя подозрительно испуганное лицо. – Он понял, что я тоже смотрю на него с удивлением, и поспешил добавить: – Уверен, ты одна из девушек Эгана. Что тебе сделал этот урод?
Меня
