Что это за разборки тогда? В кино женщины в такие дела не лезли.
– Во-первых, – подскочив к Линкину, Тола влепила хорьку звонкую оплеуху.
– Во-вторых, хочешь что-то сказать моему брату – скажи это один на один!
Это уже мне.
– И без силы. На честных кулаках. Что, боишься?
Дружный хохот моих парней был девчонке ответом.
– На кулаках? С Реем? – ехидно ржал Линкин.
– Порадуй малышку, босс, – пробасил Глэй. – Сама просит.
Поднявшийся с земли Ферц буравил сестру ненавидящим взглядом.
– Зачем ты пришла? Без тебя разберусь.
– Я вижу, как ты разбираешься. Забыл девиз клана? Жги или бей!
– Хорошо! – огневик резко сбросил пиджак, оставшись в одной рубашке. – Давай, Рэ! Один на один!
Толпа вокруг радостно заулюлюкала. Мои с подначкой, парни Ферца подбадривающе. Я же стоял с каменной рожей, судорожно ища выход. Драться? Один на один? Вот засада! Огневик не был амбалом, но и слабаком не казался. Комплекция примерно моя, но… Но я – мать его так – не умею махать кулаками. Совсем не умею. Совсем-совсем. Нужно срочно что-то сказать, как-то вывернуться. Получить по морде не страшно – проходили уже. Но спалюсь же. Как пить дать спалюсь.
Пока я искал способ слиться, народ вокруг нас отступил, образовав круг диаметром шагов десять. Ферц в своей свободной рубашке оказался напротив. Уже в стойке. Левая рука впереди, правая на замахе. А мне-то что делать? Так же встать? Насмешу же людей. Как там в фильмах стояли…
Летящий к носу кулак я заметил, когда до него оставались последние сантиметры. Только и успел, что напрячь лицо и зажмуриться.
– Аай! – заорали под ухом.
Распахнул глаза. Ферц остервенело трясёт кистью, остальные молчат, в удивлении открыв рты.
– Ну, тварь!
Второй кулак мчится в ухо. От удивления даже руку в защите не вскинул. Это что сейчас было?
– Ааа!
Я почувствовал только слабый толчок. Боли нет. Но это у меня. Ферц как раз воет от оной. Звук сейчас был такой, словно он засадил кулаком по бетонной стене. Хруст костяшек до сих пор не смолкает в ушах. Я стою? Почему, зачем? Надо тоже ударить, драка же.
Не задумываясь, благо мозг отказал совершенно, я с размаха на автомате произвёл тот единственный удар, на который был способен в своей прошлой жизни – размашистый боковой. Этакая медвежья затрещина. Ни красоты, ни эффективности, ни последствий для противника, который всегда легко увернётся от такой детской плюхи.
Вот только бил не Санёк, а Рейсан. Моё новое тело самостоятельно скомпилировало ту последовательность движений, которую оно считало правильным ударом с правой. Ноги, корпус, плечо и кулак показали, что значит слаженная работа, и вместо размашистого удара открытой рукой у меня получился прямой и быстрый.
