открыв дверь, толкает за порог дома.
Не знаю, как мне удаётся, но я удерживаюсь на ногах, сквозь пелену слёз смотрю на мужчину.
– За ворота её! – орёт Кирилл, – и не пропускать больше!
– Кир! – уже рыдаю в голос, зову мужчину, тяну к нему руки, хочу дотронутся.
– Заткнись! Лучше заткнись, – рычит, крепко сжимает кулаки, – и не смей мне больше показываться на глаза, или же придушу дрянь, за твою ложь, за предательство! Я не успел сказать тебе, но сейчас даже радуюсь этому, потому как поймал тебя…. У меня не может быть детей. Я бесплоден, – смотрит с омерзением, а после разворачивается и заходит в дом, громко хлопая дверью.
Его слова что выстрел в голову, чувствую, как глаза расширяются. Этого не может быть! Просто не может! Я не изменяла, не предавала! Кир не может быть бесплодном! Дёргаюсь всем телом вперёд, вслед за ним, чтобы объяснить, доказать… но меня останавливают чужие руки на плечах.
– Не стоит этого делать Карина Сергеевна, пройдёмте, – раздаётся сверху.
Поворачиваю голову, смотрю на того, кто держит меня. Позади стоят двое охранников, один из которых не дал мне последовать за любимым. Их лица непроницаемы, взгляды холодные, они не люди, они роботы выполняющие команды хозяина. Им отдали приказ, и они его выполнят. Не пойду сама… применят силу.
Кидаю последний взгляд на дверь дома, прикрываю на пару секунд глаза, глотаю слёзы, внутри всё огнём горит. Открываю глаза, веду плечами, хочу сбросить с себя чужие руки. Меня понимают правильно, отпускают. Я медленно поворачиваюсь спиной к двери, на негнущихся ногах делаю шаг вперёд к каменным ступеням, и следом замираю, резко поворачиваю голову назад, так как слышу звук открывшейся двери.
– Кир! – рвусь к появившемуся в дверном проёме мужчине
– Я что приказал?! – орёт он на охранников, кидая мне что-то под ноги, тем самым останавливая меня, – чтобы через минуту её духу здесь не было! – рявкает и захлопывает дверь.
Смотрю на закрытую дверь пару секунд, и медленно перевожу взгляд себе под ноги. Сумочка! У меня под ногами лежит моя сумочка. Хочу нагнутся и поднять, но меня опережает один из охранников, а второй крепко, но в тоже время, не причиняя боли берёт меня за плечи, и безвольной куклой ведёт к высоким воротам. И уже через минуту, я оказываюсь за ними, с сумочкой в руках.
– Нет, – шепчу, мотая головой, – нет, это не правда, он не мог так со мной поступить… с нами…, – смотрю на стену из высокого забора, что разделяет нас с Кириллом.
После его признания, головой понимаю что его реакция оправдана, но в сердце…. Вместо того, чтобы во всём разобраться, он выгнал меня, не поверил моим словам, обвинил в том, чего я не совершала.
Я хочу кричать от жуткой боли, которая заполнила меня всю. Боль… Она пронизывает каждое мое нервное волокно, где-то внутри живота. Не могу поверить в реальность происходящего. Это какое-то сумасшествие. Это сон, плохой сон! Я должна проснутся, должна…
Ущипнув себя за запястья, ощутила боль
