диалектического подхода к феномену смерти: «Чрезвычайно плодотворно, мне кажется, вообще подойти к проблеме смерти не просто “с точки зрения естествознания”, дополненной эмоциональными переживаниями, или с чисто нравственно-философских позиций, пытаясь “снять” эти переживания, а в единстве того и другого, причем с учетом не только личностных переживаний и размышлений по поводу твоей смерти как явления, относящегося именно к тебе самому, но и того, как оно отражается в другом, для которого твоя смерть является чистой рефлексией сознания и эмоций»22.
Во второй половине ХХ в. значительно расширилась танатологическая литературоведческая библиография. Из многочисленных исследований этого периода отметим концептуальные статьи М. Бланшо («Художественное пространство и пространство смерти», 1955)23, Ф. Хофмана («Смертность и современная литература», 1958)24, М. Бахтина (заметки 1961 г.)25, Х. Дэммриха и И. Дэммрих (словарная статья в книге «Темы и мотивы в западной литературе», 1987)26 и др. В 1970‐е гг. В. Казак начинает работу над своим фундаментальным трудом о теме смерти в русской литературе («Гоголь и смерть», 1979)27.
III этап. Рубеж XX–XXI вв. – период повышенного внимания к танатологии в России, очевидно обусловленный долгим табуированием этой проблематики. Организуется Ассоциация танатологов Санкт-Петербурга (сейчас – Санкт-Петербургское общество танатологических исследований), которая занимается изданием альманаха «Фигуры Танатоса» (1991, 1992, 1993, 1995, 1998, 2006)28. Переводятся труды зарубежных авторов, публикуются оригинальные работы.
Первые отечественные статьи и книги по танатологии П. Гуревича, А. Лаврина, С. Рязанцева29 и др. отличались научно-популярным характером. Большой вклад в осмысление танатологии как области научного знания внесли К. Исупов («Русская философская танатология», 1994)30, А. Демичев («Философские и культурологические основания современной танатологии», 1997)31, Д. Матяш («Танатология: социокультурный контекст», 1997)32, М. Шенкао («Смерть как социокультурный феномен», 2003)33, Т. Мордовцева («Трансформация феномена культа в контексте отечественной танатологии», 2004)34 и др. Специальные словарные статьи о танатологии появились в справочной литературе, например в «Философском энциклопедическом словаре» (1997), энциклопедии «Культурология. ХХ век» (1998), «Проективном философском словаре» (2003)35 и др. В. Варава, выделяя различные направления в современной российской танатологии, называет ее состояние «танатологическим ренессансом»36.
На рубеже XX–XXI вв. начинаются также спецификация литературоведческой танатологии, разработка ее терминологического и методологического аппарата. Из работ такого плана в первую очередь необходимо отметить исследования Ю. Лотмана («Смерть как проблема сюжета», 1992)37, О. Постнова («Пушкин и смерть: Опыт семантического анализа», 2000)38, А.
Фигуры Танатоса: Символы смерти в культуре. СПб., 1991. [Вып. 1]; Фигуры Танатоса: Философские размышления на тему смерти. СПб., 1992. [Вып. 2]; Фигуры Танатоса. СПб., 1993. Вып. 3 (специальный): Первая междунар. конф. «Тема смерти в духовном опыте человечества»; Фигуры Танатоса: философ. альм. СПб., 1995. Вып. 5 (специальный): Вторая междунар. конф. «Тема смерти в духовном опыте человечества»; Фигуры Танатоса: Искусство умирания. СПб., 1998. [Вып. 4]; Фигуры Танатоса: философ. альм. СПб., 2001. Вып. 6: Кладбище; Memento vivere, или Помни о смерти: сб. ст. М., 2006.
Философский энциклопедический словарь / под ред. Е. Ф. Губского и др. М., 1997. С. 447; Культурология. ХХ век: энцикл.: в 2 т. СПб., 1998. Т. 1. С. 245; Проективный философский словарь: Новые термины и понятия. СПб., 2003. С. 392.
