сказал, отстань, ладно?
Что-то не так. Фредди выглядит не вызывающе хмурым, как обычно, а беззащитным. Выбитым из колеи. Его темно-карие глаза – зеркальное отражение моих – покраснели. От слез. А он ведь не плакал уже много лет. Даже после той вечеринки.
– Что случилось? – спрашиваю я, но он молча поднимается наверх.
Я иду за ним, однако сын уже в своей комнате, дверь заперта изнутри на защелку. В прошлом году он настоял на том, чтобы ее прикрутить.
– Пожалуйста, милый, впусти меня, – умоляю я.
– Уйди, мама. Я в порядке.
– Откуда у тебя куртка?
– Мне ее одолжили. Она не ворованная, если ты об этом.
В прошлом году произошла история: Фредди вернулся с пластиковой защитой на новых джинсах, на которых все еще была этикетка с ценой. Он утверждал, что продавцы, должно быть, забыли ее снять. «Почему же тогда не сработала сигнализация?» – требовательно спросила я. Это привело к бурной ссоре, во время которой он обвинил меня в недоверии. Я отвела его обратно в магазин, и там выяснилось, что, действительно, он купил джинсы и с них забыли снять защиту. Видимо, сигнализация в тот день не работала.
Я жду некоторое время, умоляя его поговорить со мной, но он не произносит ни звука.
В конце концов я спускаюсь на первый этаж, чтобы выключить свет, а затем проскальзываю в кровать к Тому.
– Фредди вернулся? – бормочет он.
– Да.
Он отворачивается от меня.
– Тогда все в порядке.
Но это не так. Материнский инстинкт подсказывает мне, что ничего не в порядке. Я просто не знаю, что именно стряслось.
– Поговорю с ним утром, – добавляет муж.
Через несколько секунд он снова храпит.
Я жду, чтобы убедиться, что он спит. Затем встаю с кровати и на цыпочках направляюсь в спальню Фредди. Дверь открыта. Сына в комнате нет. Мой желудок сводит от паники, но потом я замечаю свет в ванной. Фредди сидит на краю ванны, на нем все еще мокрая куртка. Она распахнута, и я вижу, что футболка теперь не белая, а красная. На страшную секунду мне чудится, что это кровь, но потом я понимаю, что из-за дождя размазались красные чернила сделанной от руки надписи «НЕНАВИЖУ ЭТОТ МИР».
Слезы текут по его лицу. Он судорожно трясется. Дыхание шумное, хриплое. Я никогда не видела его таким.
– Фредди, – шепчу я, подаваясь вперед и обнимая его. Жду, что начнет вырываться, но этого не происходит. – Что случилось?
Нет ответа. Он продолжает рыдать. Я беру его лицо в ладони, хочу заглянуть в глаза и повторяю:
– Что случилось?
Снова жду, что он оттолкнет меня. Со своим обычным подростковым презрением ответит, что это не мое дело. Но вместо этого он съеживается и выдавливает из себя:
– Мама, я кое-кого убил.
– Ты что? – шепчу я, по спине пробегает холодок. Перед глазами мелькает лицо молодой женщины.
«Нет! Помогите мне!»
У него испуганные
