меня обязательно поддержит. Ведь ей так весело со мной! Конечно, поддержит она и родителей. Но совсем чуть-чуть.
Олечка менялась прямо на глазах. Улыбка исчезла, лицо стало грустным и серым. Она молчала.
– Может быть, они бьют ее? – тревожно подумал малыш, вглядываясь в изменившееся лицо Олечки.
Наконец, не глядя на малыша, Олечка с трудом выдавила из себя:
– Пусть не приходит.
Малыш медленно спускался по лестнице на свой первый этаж. Из его глаз струились слезы. Он не мог понять, зачем шлепанцам на босу ногу и мятой юбке понадобилось помешать его такой приятной дружбе с Олечкой.
Дверь в квартиру малыша почему-то была открыта. Несколько женщин испуганно перешептывались на кухне. Пахло гарью. Мамы нигде не было.
– А мама где? – спросил малыш соседку по квартире.
– Уехала в командировку, – ответила она, пряча глаза.
Это было странно. Не было чемоданных сборов, не было разговоров о предстоящей поездке и вдруг «уехала в командировку».
– А когда она приедет? – тревожно спросил малыш, чувствуя, что взрослые что-то не договаривают.
– Очень не скоро, – был ответ.
– Из такой командировки не возвращаются, – еле слышно, в сторону, как бы для себя, печально пояснила другая женщина.
Но малыш ее услышал. И он понял, что маму он никогда больше не увидит, что он остался один одинешенек на всем белом свете, словно шагнул в пустоту.
2. Девичье поле
Если идти от Зубовской площади (названной так по имени стрелецкого полковника Зубова, расположившегося здесь со своим войском в XVII столетии), то до войны в мои школьные годы у входа в сквер «Девичье поле» можно было увидеть киоск, привлекавший пристальное внимание маленьких посетителей. Тайна заключалась в том, что киоск торговал удивительно вкусными вафельными трубочками с ванильным кремом.
Продавец в белоснежном халате сначала колдовал над какими-то никелированными приборами, извлекая из них теплые аппетитно пахнувшие вафельные трубочки. Затем в оба конца трубочки заливался душистый крем. И трубочка перекочевывала в счастливые руки детишек, пришедших погулять на Девичье поле.
Вафельные трубочки были удивительно вкусны. И предназначались они для малышей. Конечно, насладиться ими могли и взрослые. Но всем было ясно, что это угощение специально готовилось для маленьких посетителей «Девичьего поля». Даже в тяжелые для страны времена маленький человечек чувствовал, что взрослые думают и заботятся о нем. И ему становилось уютнее жить на этом свете.
И не зря за вафельным киоском недвусмысленно вырисовывается серая громада военной Академии имени Фрунзе.
Проезжая мимо сквера «Девичье поле» десятилетия спустя после войны, в начале нового тысячелетия, я с величайшим огорчением увидел зияющую пустоту на месте стоявшей здесь когда-то вафельной палатки.
Что же, теперь уют для маленьких уже не в моде?
3. Гибель мамы и разрушение семьи
В 1920-е годы хозяйство страны в условиях
