это!», «Не балуйся!», «Не убегай от нас далеко!» Хлебушек не понимала, чего папа с мамой так боятся.
Вот и сейчас она лезла на старый забор. С другой его стороны за Хлебушком наблюдала темноволосая девочка в синем платье.
– Я Вела! Давай иглать!
Хлебушек замерла на заборе и уставилась вниз в направлении прозвучавшего голоса.
– Ты ещё маленькая для моих игр. Ты даже слова не выговариваешь, – надменно ответила Хлебушек.
– Нет! Я узэ больсая! Давай длузыть, я тозэ могу заплыгнуть на забол!
– Дружить? – рассмеялась Хлебушек.
Прогнившая доска хрустнула, и она повисла на заборе, зацепившись подолом платья за остроконечный штакетник. Потом затрещал рвущийся подол, и Хлебушек свалилась на землю. Вера звонко рассмеялась.
– Ты слёпнулась! Плямо с забола!
– Ах, ты смеёшься? – рассердилась Хлебушек. – Не нужны мне такие друзья, иди играй сама с собой!
Хлебушек схватила горсть земли и швырнула сквозь забор в Веру. Маленькая девочка заплакала от обиды.
– Полина! – папин голос звучал очень строго. – Это уже перебор! Иди в дом и сиди там тихо!
Так мы узнали настоящее имя нашей героини. Но для нас она всё-таки будет Хлебушек. Когда папа говорил строгим голосом, а тем более называл дочь настоящим именем, спорить с ним было бесполезно. В такие моменты Хлебушек даже сомневалась, папа ли с ней разговаривает: настолько его голос был холодным и сердитым.
Хлебушек сидела на полу дачи и скучала. Казалось, прошла уже целая вечность. С собой на дачу девочка привезла мешок разных игрушек, но они все ей надоели. Даже говорящие роботы и куклы, которых можно было одевать и причёсывать, как настоящих людей. Они лежали на полу и совсем не радовали Хлебушка.
В дом вошла мама и села рядом.
– Ты знаешь, я каждое лето жила на этой даче, когда была маленькой. Где-то тут даже остались мои игрушки. Если хочешь, мы их поищем.
– Да! – оживилась Хлебушек. – Давай найдём их!
Хлебушку не терпелось их увидеть. И вот она уже прыгала вокруг родителей и канючила:
– Игрушки, мам! Пап, достань мне мамины игрушки! Мам-пап-пап-мам!
Первым не выдержал папа:
– Коть, где они?
Услышав, где лежат игрушки, Хлебушек пришла в неистовый восторг:
– Чердак! Мы полезем на чердак! – она запрыгала от радости и, споткнувшись, даже упала.
– Ну уж нет! Не мы, а папа. На стремянку я тебя не пущу. Посмотри на себя, ты падаешь на ровном месте! Тем более что на чердаке темно, пыльно, и вообще неизвестно, что там.
Они поднялись на второй этаж. Хлебушек смотрела на стремянку, которая своей верхушкой уходила в темноту прямоугольной формы. По ту сторону потолка что-то шуршало, стучало, скрипело, громко чихало и тихо ругалось.
– Па-а-ап! Ну что там?
– Апчхи!
