мог его приобрести за в общем-то небольшую плату. Единственными ограничениями в продаже для жаждущего были: его невменяемое состояние и темная ночь… В этих случаях никакие уговоры и якобы объективные причины не действовали.
Такова в общих чертах была алкогольная обстановка и диспозиция на просторах этой деревни. Что происходит по этому поводу в других деревнях, сказать не могу потому что не знаю, да и не интересуюсь.
Безусловно постоянным и наверное самым желанным клиентом для Манюни являлся Ванюня. Их наверное так и прозвали в деревне, как сказочно-былинных Ивана да Марью, только применительно к конкретной местности и характеру их взаимоотношений. Уж очень похоже, что Ванюня сумел разглядеть внутренний мир самогонной королевы, а она разглядела его внутренний мир.
Время от времени товарно-денежные отношения между ними приобретали характер товарно-неизвестно каких. То зайдет Ванюня к Манюне и уже через пару минут выходит довольный, получив желаемое.
А бывало что зайдет и тоже выходит довольный, но выходит не через пару минут, а минут этак через тридцать-сорок а то и через час. Что и в каком количестве он получал за столь длительное время, остается только предполагать и догадываться. Но недремлющие деревенские глаза и очи, мало озабочены достоверностью и незыблемостью доказательной базы. Для них важна и первична душевная составляющая происходящего, причем их душевная составляющая.
Разумеется, и Манюня и Ванюня никому и никогда не рассказывают о своих взаимоотношениях, каким бы они ни были, да оно и не надо, потому что переубедить кого-то в чем либо да еще в деревне, просто невозможно. С расспросами не пристают и на том спасибо.
Надо хоть своим подсказать, а если иностранцам, то за деньги, и за большие деньги. Ведущим аналитикам всех разведок и контрразведок мира, надо приезжать в эту деревню и: учиться, учиться, и еще раз учиться.
Итак, ничего не предвещало бури, а воздух если и сгущался, то сгущался незаметно для его сгущавших.
– Саш, я так думаю, Манюня в самогонку дурман-траву какую-то подсыпает, не иначе. – Ванюня не давал себе скучать в ожидании стопок и соленых огурчиков, которые в исполнении дяди Саши, были очень даже недурны. Вот ведь, вроде бы нормальный мужик, а огурцы делает так, что любая баба позавидует.
– Значит Ванек, ты и есть самый первый одурманенный, Дуремар, одним словом.
– А ты?
– А что я? Я уж вслед за тобой и неизвестно в каком десятке. Ты ж у Манюни почитай каждый день самогонку берешь. – дядя Саша поставил на стол две рюмки и тарелку с огурцами.
– Не, не каждый. Позавчера не брал, в город ездил. Представляешь, на улице столько народу шляется… Когда работают? Непонятно.
– А может они тоже на пенсии.
– Что прямо-таки все? Вряд ли. Ну ладно, давай задегустируем обед из двух блюд. На первое самогонка, на второе огурцы. Они чокнулись, выдохнули, выпили
