это ты?
Все-таки девчонки вообще или Лютик в частности, ну очень странные: кто еще, кроме Вани, может прийти вечером, открыть своим ключом дверь и вышугать кошку? Промолчал, знал, что Люда и не ждет ответа. Девочка первую неделю молчала и обижалась, что сосед с ней вечерами не разговаривает, а потом устроила чисто девчачью разборку с требованием – объясниться. Ивану было не жалко, объяснил, что голос за день устает, он вообще устает за день, потому что пение – труд физический.
– Ага,– сказала Лютик и перестала донимать его диалогами, переключилась на монологи, которые предлагалось слушать, как радио.
Молодой человек и слушал. Вообще, интересно в девчоночьих головах устроено все. Вот, допустим, Лютику нравится какой-то там Даня, то ли сокурсник, то ли еще кто, не вникал. И вот она решила, что Даня любит брюнеток и уже вторую неделю обещает Ваньке, что покрасится. С ближайшей же стипендии или перевода. Люся подрабатывала переводчиком с китайского, письменным. Ну, ладно бы ей нравился сам по себе темный цвет волос, так все ведь ради того, чтобы привлечь внимание непонятного парня, которому, может, и не брюнетки нужны. Ну, не странные ли эти девчонки?!
Разулся и пошел по квартире. У них была светлая, даже радужная каморка. На стене в комнате Лютика висел рисунок, сделанный углем: походный костер, над ним котелок и дымок, струящийся от варева. Было смешно, Лютик все шутила, что надо отклеить намертво посаженную на суперклей или еще что-то в том же духе, раму картины и заглянуть, нет ли за нею дверцы в кукольный театр. В общем, филолог, сказки читала. Ванька же полагал, что за картинкой прячется какое-нибудь сальное пятно, которое вывести ничем не удалось, вот предыдущий жилец и придумал, как замаскировать, а хозяева не стали придираться: лишь бы вид товарный у жилища остался.
Протянул Люсе пакет с продуктами, та, заглянув, недовольно сморщилась:
– Ваньк, ну, я же говорила, что на диету села!– однако вытащила из кулька мармеладку и развернула.– С тобой у меня никогда личной жизни не появится!
На взгляд молодого человека, последнее, что мешает Лютику иметь личную жизнь – это вес. Какой вообще вес у существа ростом меньше ста шестидесяти сантиметров? правильно – птичий. И вся она такая – птенчик. Пушистый, беленький, маленький. Хрупкий. Ей бы половину тараканов из-под светлой во всех смыслах головки выгнать, вторую приструнить, было б отлично.
Прошел в свою комнату, переоделся, поменяв уличные штаны на домашние. Поразглядывал кофту, то ли надо в стирку, то ли еще можно походить эту неделю. Не определился, бросил в общую кучу с вещами для стирки. Может, и постирает, если поймет, как стирать такую одежду. Натянул свежую футболку. Жизнь с девушкой обязывает не быть поросенком. Им это не нравится. Стянул носки, засунул ноги в мягкие тапочки и пошлепал в ванную.
Проходя мимо кухни в пестрых цветочных обоях, вдруг понял, что не так – Лютик была в нарядном новом платье. Так удивился, что даже заговорил:
– Ты чего такая красивая?
Девушка
