я и посмотрел через стеклянную стену на спасительную пасмурную улицу, в сторону монастыря. И увидел, что у ворот под проливном дождем стоит маленькая – лет девяти-десяти – девочка без зонта. Просто стоит и мокнет. При этом мне показалось, что она сквозь витрину салона тоже смотрит на меня. Прямо мне в глаза.
– Что это? – спросил я всех, включая Господа Бога.
И Аглая, и девушка на ресепшене также с удивлением посмотрели в сторону монастыря.
– Ее надо отогреть! – решил я твердо, поднимаясь.
– Ведите ее сюда. У нас есть чай и печенье, – поддержала меня Аглая.
Уже на выходе из салона я неуклюже открыл зонт, зацепившись его спицами за стеклянные двери. Потом два раза ступил в лужи и вот такой неловкий и растерянный подошел к девочке, чтобы закрыть ее от дождя своим зонтом.
Она точно смотрела на меня. Светло-карими и не по-детски умными глазами. Теперь, под зонтом, хотя бы капли дождя не отскакивали от короткого, какого-то седоватого ежика волос на голове, но стекали струйками по серому плащу, который, судя по его невзрачности, как будто был сделан в семидесятых годах прошлого века. Из-под него словно свисали тонкие ножки в колготках, уходившие, как в опоры, в смешные зеленые резиновые сапожки.
– Ты кого-то ждешь? – спросил я.
– Тебя, – почти радостно ответила девочка.
– Меня? Но почему? – резонно удивился я.
– Ну ты же пришел меня спасать? – так же резонно спросила малышка.
Пришлось согласиться:
– Я. Но почему я?
– Потому что, – она выглянула из-под зонта и посмотрела на купола монастыря, – Он приходил спасти всех, а тебя послал спасти меня.
Для меня – верующего человека – логика была более чем железная. Главное было не растеряться, и я не растерялся.
– Пойдем туда, – показал я на двери салона, – там еще одна тетенька, замечательная такая, добрая, она тоже хочет тебя спасти.
– Пойдем, – сразу согласилась девочка.
Это несколько насторожило, я вопросительно осмотрелся, а девочка, как несколько минут назад Аглая, прочитала мои мысли:
– Не бойся, меня никто не потеряет. Ты и твоя тетя можете меня спасать.
– Мы попробуем… – пробурчал я, а она сама взяла меня за руку и повела через дорогу, посмотрев, переходя ее, сначала налево, а потом направо.
А когда вошла в салон, сразу поняла, кого из двух женщин я имел в виду. Она подошла к Аглае и огорошила ее не меньше, чем меня:
– Значит, ты будешь моя мама?
– Кто тебе сказал? – растерялась еще пять минут назад уверенная в себе и умная Аглая.
– Отец. – Она оглянулась на меня, и я потерял дар речи.
– А ему кто? – допытывалась Аглая.
– А ему Отец Небесный, – всего-то навсе-го объявила девочка.
– У меня не может быть детей, – грустно, но глядя мне в глаза сообщила Аглая, отчего девушка Верочка вздрогнула, колыхнув воздух в помещении.
– Мне
