карты и один допрашиваемый.
Начали с Хаустова. Разговор продолжался полтора часа без перерыва. Капитан Бурилл выяснял организацию службы на судне, квалификацию командного и рядового состава, состояние навигационных приборов и проверял все (!) прокладки курсов «Сергея Есенина» на ста пятидесяти (!) картах – от Владивостока до Японии и от Японии до Хуан-де-Фука. Просматривались комплект судовых журналов и копии всех радиограмм, имевших отношение к аварии. Карты, журналы, копии РДО были представлены ранее капитану порта Ванкувер. Причем РДО представлялись по списку, существующему в журнале радиосвязи, копии снимались фотоспособом.
Количество и качество навигационных определений и состояние прошлой документации у всех канадских моряков вызвало открытое восхищение даже с оттенком профессиональной зависти.
Инспектор капитан Бурилл фактически предвосхитил буквально все вопросы, которые потом всплывали на суде, но сделал это в сжатой, без всякой воды, форме.
Переводчиком был Владимир Плешаков. Адвокат Стивс три-четыре вопроса инспектора отвел, заявив против них протест.
После капитана были допрошены: бывший вахтенный второй помощник Бурнос (около 40 минут), старший помощник, старший механик, второй механик, третий помощник, рулевой матрос, боцман, впередсмотрящий матрос – на каждого по 10–15 минут.
Все время допроса подчиненных капитан находился в изоляции от них в соседнем помещении.
Капитана ждала радиограмма от заместителя начальника пароходства. Капитану предлагалось в связи с аварией немедленно проверить состояние магнитных компасов. Смысл этой радиограммы остался тайной для всех, кроме ее автора.
Ночью ему приснился дурной, что не удивительно, сон.
Он на палубе подходящего на приличном ходу к причалу судна. Он капитан этого судна, но почему-то швартует его с палубы. Уже пора давать «стоп» и реверс. Он идет к надстройке, чтобы быстро подняться на мостик к телеграфу, но не может найти трапа. В надстройке нет дверей, нет входа – сплошная стена. Он мечется подле этой стены и кричит. Причал надвигается все ближе. Наконец наверху показывается какое-то человеческое рыло. Он кричит: «Полный назад!» Рыло смеется. И судно с грохотом ударяется в причал и обрушивает его на себя.
Проснувшись, он встал с тяжелой головой, но сразу, в трусах и майке, занялся спортивной ходьбой по каюте, потом позанимался с гантелями, тщательно побрился и принял душ.
Свежая рубашка из мягкой льняной ткани и хороший галстук окончательно отделили его от неприятного сна. Он был уверен, что никакая самая дорогая нейлоновая рубашка никогда не сможет так помочь в тягостные моменты жизни, как способна это сделать натуральная ткань. Вероятно, это сохранялось в нем деревенское, донское детство.
За завтраком он не разрешил себе кофе, считая кофе вечерним напитком.
Позвонила Анна Ивановна Щетинина. Она пришла в Ванкувер на «Антоне Чехове» из США
