им ничего еще не говорил, – заметил Игнасио.
– О чем? – спросил у него Волков.
– О деле, что ты задумал.
Роха хоть и выпил много, а говорил как трезвый.
– О деле? О каком еще деле? – Кавалер начинал немного раздражаться. Ему не нравилось, что Роха спрашивает о том, о чем он сам еще не принял решения.
– Для которого ты нас сюда привел, – говорил Скарафаджо, – я же слышал, как ты спрашивал ротмистров о готовности их людей. Не просто так спрашивал.
– Я просто спросил, – отрезал Волков.
– Ты никогда и ничего не делал просто, – усмехнулся Роха. – Дури вон этих простаков ротмистров, а я-то тебя десять лет уже знаю. Еще с южных кампаний.
Все это он говорил еще и при Сыче, который слышал весь разговор.
– Прикусил бы ты язык, Скарафаджо, – зло бросил кавалер. – Болтаешь как баба.
– Я нем как могила. Только хотел бы знать, что мне делать?
– Я тебе все сказал. Завтра займись постройкой бараков.
– Как прикажешь, Яро, как прикажешь.
– Господин мой! – В свете дверного проема стояла Брунхильда. – Господин мой, идите уже домой.
– Чего тебе неймется, Яро? Чего ты все ищешь, ведь у тебя все есть для счастья. И холопы, и баба, и деньги. А ты опять что-то затеваешь. Я бы на твоем месте…
– На моем месте?.. Займись бараками, дурак! – зло ответил Волков, повернулся и пошел на свет открытой двери.
Он поздно лег да еще и долго любил Брунхильду, все никак не мог насладиться ею. А она сама еще вставала из кровати и голой ходила за водой, да все при свечах, как тут остановиться? В общем, встал Волков, когда пришел Ёган, сел у очага и стал говорить с Брунхильдой, которая поднялась еще с петухами. Встал, когда услышал, как Ёган жалуется:
– Корову задрали волки. За нее деньги плачены, мужик плачет, без молока детей волк оставил.
– Дай поспать господину! – шипит на него красавица. – Чего уж теперь плакать, чего господина будить, корову-то волк не вернет.
– У кого волк задрал корову? – заинтересовался Волков.
– Ну, разбудил, дурень, – злилась Брунхильда.
– Господин, у мужика вашего, Михеля, – принялся объяснять ситуацию Ёган, – вчера заблудилась корова, убежала от пастуха, сегодня мужики пошли искать – нашли в овраге погрызенную.
– За Бертье посылал? – поморщился Волков, он пришел и сел за стол босой, только в нижней одежде.
– Нет, сначала вам решил доложить.
– Вот и дурень, шел бы к Бертье, чего господина всякой ерундой беспокоить, – буркнула Брунхильда, ставя на стол перед кавалером таз с теплой водой.
– Скажи Максимилиану, чтобы к Бертье ехал, – велел Волков. – Пусть тот сюда приедет, нужно это дело с волками закончить.
Ёган ушел, а Брунхильда подошла к кавалеру сзади, обняла сильными руками, зашептала в ухо:
– Чуть не
