падение. Впрочем, учитывая недостаточность сегодняшних знаний о механизмах, управляющих динамикой рождаемости, нельзя полностью исключать и ее повышения» [Vishnevsky, 2004, p. 274].
Но общественные настроения в странах с низкой рождаемостью таковы, что все ждут именно этого повышения, пытаются ему содействовать мерами демографической политики и готовы видеть его признаки в малейших колебаниях уровня рождаемости в желаемую сторону. Не прекращаются попытки подвести под столь желаемое повышение рождаемости теоретическую базу, которая чаще всего строится «от противного» – опровергаются хорошо известные эмпирически наблюдаемые факты и взамен них выдвигаются слабо обоснованные, но благонамеренные теоретические предположения. Вот типичный пример из уже довольно далекого прошлого, но нетрудно найти созвучные ему весьма свежие примеры.
«Ничем нельзя доказать, что если люди начинают жить лучше – пользоваться лучшим жилищем, лучшим питанием и другими условиями, то это якобы должно вести к снижению рождаемости. Имеющиеся в литературе попытки такого рода носят чисто спекулятивный характер. Более основательны простые статистические констатации фактов, действительно в ряде случаев указывающих на обратную связь между уровнем рождаемости и уровнем благосостояния. На эту связь указывал и К. Маркс. Однако статистическая закономерность всегда имеет ограниченное во времени и в пространстве значение. То, что было верно в середине прошлого века, может не иметь силы в настоящее время, во всяком случае, не иметь силы в условиях нового, социалистического строя» [Боярский, 1975, c. 25]. О социализме сейчас никто не вспоминает, но стремление связать динамику рождаемости не с внутренней логикой демографического развития (само признание ее существования нередко объявляется «мистикой»), а с действием каких-то внешних (экономических и т. п.) условий[11] не исчезает.
Повышение коэффициента суммарной рождаемости в начале века – новая альтернатива?
Первое десятилетие XXI в. вдохнуло новую жизнь в давние пронаталистские ожидания, пожалуй, впервые подкрепив их «статистической констатацией фактов». Это десятилетие ознаменовалось повышением во многих развитых странах так называемого коэффициента суммарной рождаемости (total fertility rate), что сразу привлекло внимание, ибо на протяжении длительного времени этот показатель повсеместно снижался. Новый феномен получил отражение в научной и околонаучной литературе, в заявлениях политиков, в ряде случаев он трактовался как признак перелома долговременной тенденции и чуть ли не начала новой эры в динамике рождаемости, как появление некоей исторической альтернативы ее снижению. Например, авторы письма в журнал «Nature» [Myrskylä et al., 2009] пришли к выводу, что уровень рождаемости связан не с банальным ростом благосостояния (что много раз опровергалось), а с величиной индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП), так что по достижении
