еще на месяц. Лёнька, поняв, что финансовый ручеек стал ощутимым, тоже с головой нырнул в общее дело, используя для записи любое свободное время и не боясь засыпаться. Конечно, какие-то кассеты нам не возвращали и, глумливо улыбнувшись, говорили, что пленку зажевал видак или родаки отобрали. Я к этому относился равнодушно, потому что залог за кассету в таком случае переходил в мой карман, и им я с Лёнькой не делился. Со временем, кассеты стали продаваться и на Блохе, где разлетались сразу же, стоило только разложить нехитрый товар на шерстяном одеяле. Покупателей не смущал ни торгующий порнушкой малолетка, ни высокий ценник. Порно у Лёнькиных родителей было отменным, но я все же понимал, что этот праздник долго не продлится. Так, собственно, и случилось.
Нас сдали одноклассники, у одного из которых учитель нашел в пакете видеокассету с наклейкой «Шлюшьи губки – 17». Хит проката, если судить по отчетности, которую я исправно вел. Спалившегося пацана потащили к завучу, припугнули детской комнатой милиции и вот мы с Лёнькой сидим перед директором, который, трясясь от ярости, читает нам долгую и нудную проповедь о недопустимости такого поведения.
– Ладно, Петровский. Тот еще бандит. Но ты-то куда, Зульштейн? Отличник, родители-интеллигенты, – устало спросил наш директор, носящий кличку Оловянный. Лёнька промолчал, но я знал, что ему плевать на слова Оловянного. Куда сильнее Лёньку, как и меня, заботил финансовый ручеек, который снова пересох.
– Мы больше не будем, – насупившись, ответил я, не испытывая однако ни капли сожаления. Дома меня отлупили ремнем, заставили два часа читать Псалтырь, а потом лишили прогулок на месяц. Хорошо хоть остатки кассет не нашли, поэтому я был спокоен, что какое-то время деньги еще будут. Но тогда я еще не догадывался, что с продажами будет связана почти вся моя дальнейшая жизнь.
*****
После овощной базы я решил попытать удачи в скупках, благодаря чему научился хорошо разбираться в ювелирке и в технике, которую тащили все, от мала до велика. Техника стала моей страстью: электроника, телефоны, компьютеры, плееры, да даже бытовая… Во всем этом я упоенно ковырялся, разбирался, что к чему, и потом использовал преимущества, чтобы продать тому, кому это нужно. Если человек, заходящий в скупку, попадал на меня, то без покупки он уходил крайне редко.
Моей мечтой было устроиться на работу в гипермаркет электроники в центре города, но там меня постоянно забривали на этапе собеседования. Я злился, брал паузу на полгода, а потом пытался еще раз. Безуспешно.
Со скупками пришлось попрощаться, когда два отмороженных цыгана, у которых я отказался принять фальшивое рыжье, подкараулили меня после смены и попытались выяснить причины отказа. В итоге я отделался сломанной рукой, один цыган сломал челюсть, упав на бордюр, а второй разбил витрину скупки головой. Пришлось ночь провести в облеванном обезьяннике с тремя кашляющими бомжами и одним онанистом, который зачем-то хотел выебать стену. Утром я отправился в больницу, а потом вернулся на работу с загипсованной рукой и положил на стол начальнику
