Кирилл.
– Утилитарная какая-то у тебя память! – покачал головой старпом. – Ну, два старых «утюга». Ну, занюханная станция, подумаешь! А это – поэзия из глубины веков! Вот про гайки и винты еще не знали, даже водку делать не умели – а стихи слагали, а стихи слушали! Да как! И, ведь, на трезвую голову, что еще более удивительно! – сам честно удивился своему выводу Меркурьев.
Тут из недр машинного отделения вытащили на ют здоровенный кусок рельса, который турбинисты где-то стянули во время прошлогодней стоянки «в заводе» на ремонте. Тогда не знали – зачем, а вот гляди ты – пригодился! – удивился Крутовский. Как было давно известно, если в кусок железа тыкать раскаленным электродом сварочного аппарата, то создаются широкополосные радиочастотные помехи, которые «глушат» чувствительную аппаратуру и мешают кропотливой работе средств электронной разведки. Вот этим и занимались бойцы из БЧ-5, гордые важностью задания. Да и на свежем воздухе, опять же…
«Интересно, сколько рельсов извели уже на обеих «Машек»? Километров пять будет?» – прикинул офицер, ухмыльнувшись. Были, конечно, особые спецтехнологии, и грамотные действия и применения разной новой аппаратуры по соответствующим «наставлениям» и директивам, но старый верный способ, как и старый конь, борозды не портит! Вот и продолжали «наводить рельсовые помехи». А уж как он «пашет» – так это только на «Машке» скажут, если спросить! Да, вновь – «рельсовая война!
«Машка» обнаружилась так же неожиданно, как и исчезла. Она двигалась к кромке полигона. Сигнальщики разглядели там малиновое пятно. Командир в визире ясно увидел ярко раскрашенную флуоресцентной краской «голову» практической торпеды, на которой изредка вспыхивала сигнальная галогенная лампочка.
Торпеду эту явно упустили из виду подводники, она зарулила куда-то не туда. А «Марьята», под шумок, решила ее прихватить «чушку» себе – ценный и желанный приз для морского разведчика. Она рассчитывала именно вот на такое «везенье» и, наверное, ей бы удалось, но…
– А тут минер со своей убийственной логикой не вовремя оказался вахтенным офицером – весело заключил командир.
«Бесшабашный» понесся к торпеде, отсекая от нее «разведчик». Тихов настойчиво вызывал по радио торпедолов, который крутился где-то рядом, разыскивая пропажу. Было ясно, что к малиновому пятну корабль все же успеет первым. Пытаться захватить желанный трофей на виду у российского корабля – это уж верх нахальства, и «Марьятта», как ни в чем ни бывало, отвернула и пошла к северу, к видневшемуся на горизонте артиллерийскому щиту.
– Вот тебе, сучка, хрен, не суйся за чужой костью! – прорычал вслед «Марьятте» Караев. Его домашний пес Марс, здоровенный ротвейлер, был добрейшим и милейшим кобелем, способным насмерть умильно зализать незнакомца, но вот если дело касалось прикопанных им костей или блестящей модной миски с кашей и мясом на кухне… то куда девалась доброта и воспитание!? Даже хозяину лучше бы
