тело, а затем желание оказаться где-нибудь подальше, когда ещё один взрыв лишил его сознания.
***
Переправа была сложной, гитлеровцы обстреливали отступающие войска, стараясь утопить побольше красноармейцев. Лейтенант Зарубин стоял на плоту, чувствуя, что враг уже пристрелялся и может накрыть переправляемое орудие в любую минуту. В этот момент новый взрыв чуть не сбросил лейтенанта в воду, и вот именно после него он увидел пацана, одетого в какие-то лохмотья, качающегося на воде. Не раздумывая, лейтенант прыгнул в воду, чтобы вытащить на плот едва дышавшего мальчонку лет десяти-одиннадцати. Быстро осмотрев спасённого уже на берегу, лейтенант заметил, что тот сильно избит, весь в крови и обгоревшей одежде. По всему выходило, что пацан убежал от этих гадов, не жалеющих даже детей. Доложив командиру батареи, Зарубин дождался вздоха и лаконичного решения.
– В санбат, – коротко распорядился капитан Егоров, покачав головой. Сколько таких детей он уже видел за два месяца войны…
Герби очнулся внезапно. Он даже поначалу не осознал, что произошло, потом услышал речь, которую почему-то отлично понимал, хотя говорили не по-английски. Потом на него навалились воспоминания, заставив тихо заплакать, но рядом появилась какая-то женщина, сразу же погладившая его по голове. И было это так необыкновенно, что слёзы тут же пропали.
– Как зовут тебя, малец? – поинтересовался какой-то усатый дядька, одетый в пижаму.
– Ге… ги… – попытался ответить Герби, но не смог и сразу же запаниковал.
– Будешь Гришей, Григорием, значит, – заключил незнакомый дядька. – А то, что говорить пока не можешь, то не страшно, контузило тебя, парень. Так бывает.
– Интересно, он сам поесть-то сможет? – задумчиво спросила медсестра.
– Совсем замучили пацанчика подлые вражины, – вздохнул солдат. – Дай-кось я его покормлю.
Чуть позже Герби узнал, что оказался в прошлом, почти за сорок лет до своего рождения, в другой стране, в которой шла война. Его приняли за местного, убежавшего от кого-то чёрного, по рассказам, похожего на демона из сказки. Переубеждать таких добрых и хороших людей он не стал. Поняв, что опекунов больше не увидит, дважды преданный самыми близкими людьми мальчик принял и новое имя, и новую для себя реальность.
Он быстро шёл на поправку, и вскоре уже помогал и персоналу, и больным, бегая по поручениям, подавая тем, кто не мог встать, придерживая того, кто с трудом ходил, кормя с ложечки того, кто не мог есть сам. Старательный мальчонка понравился медсёстрам, попросившим за него начальника санбата, поэтому очень скоро у Гриши появилась красивая, по его мнению, одежда. Она была военной, как у многих вокруг, но удобной. Его начали учить, а учить пришлось всему – и как наматывать портянки, и как приветствовать, и перевязкам, и… много чему. Маленький санинструктор вскоре встал в один строй с девушками, которых мальчик очень уважал – ведь они ничего не боялись. Наверное, и опекуна бы не испугались.
