Курсантское это время вспоминаю теперь с особой теплотой.
Подготовке танкистов руководители нашей армии уделяли очень большое внимание. Помню, как к нам приезжал народный комиссар по военным и морским делам, председатель Реввоенсовета[15] Климент Ефремович Ворошилов[16].
Что он приедет, мы знали заранее, но точных сроков не ведал никто. Волновались все, особенно мы, младшие командиры. Не то чтобы боялись, что обнаружатся какие-то упущения или беспорядок в расположениях. Нет, дело, как ни странно, было в другом. Обычно мы заступали в наряд дежурными по роте или помощниками дежурного по школе. А значит, кому-то из нас предстояло представляться наркому. Вдруг он нагрянет внезапно, как это нередко делалось в то время, без парадных встреч, без свиты сопровождающих. Вот и придется каждому дежурному по роте докладывать наркому, а форма доклада была не из легких. Попробуй произнеси громко, четко, на едином дыхании:
– Товарищ народный комиссар по военным и морским делам и председатель Революционного военного совета Союза Советских Социалистических Республик! Дежурный по роте курсант Саратовской Краснознаменной бронетанковой школы Колосов!
Сбейся на полуслове – позора не оберешься. Вот этого-то мы и боялись. Но хотя Климент Ефремович действительно нагрянул неожиданно, никто из нас не подкачал. Ворошилов придирчиво, но вместе с тем как-то запросто, по-дружески, с интересом и вниманием расспрашивал нас о службе, учебе, житье-бытье. Курсанты отвечали без робости, подробно, очень вежливо, и чувствовалось уважение к прославленному полководцу. Как нам показалось, нарком покидал училище, будучи удовлетворенным и беседой с нами, и состоянием учебно-материальной базы, боевой и учебной техники, и вообще – общим порядком и организацией дел.
О том, какие еще контакты с Ворошиловым были у меня много лет спустя, расскажу в последней главе этой книги.
Вскоре нашу бронетанковую школу взволновало другое событие: один из батальонов должен был принять участие в учениях войск Приволжского военного округа. Каждый из нас воспринял это как шанс, особую честь и доверие. В маневрах участвовали только стрелковые и кавалерийские дивизии – других в составе войск округа не было – а мы, действуя на стороне наступающих, «красных», должны были представлять бронетанковые войска.
В состав батальона вошли товарищи из других рот, уже служившие в армии, имеющие некоторый опыт. Однако механиков-водителей оказалось недостаточно, и тогда взяли нас, бывших студентов, в том числе Шестакова, Баскакова и меня. Подразделение действовало как танки НПП – непосредственной поддержки пехоты: совершало марши, атаковало противника, уверенно его побеждая. Командиры «играли», то есть работали на картах, принимали решения, выполняли приказания вышестоящих штабов, а мы знали свою задачу лишь «на ступень выше» – за взвод. Зато нам довелось узнать, насколько тяжела служба танкиста. В перерывах между «боями» мы обслуживали
Революционный военный совет республики (РВСР, Р. В. С. Р.), реввоенсовет (РВС) – высший коллегиальный орган управления и политического руководства Рабоче-крестьянской Красной армией (РККА) в 1918–1934 гг.
Климент Ефремович Ворошилов (1881–1969) – российский революционер, советский военачальник, государственный и партийный деятель, участник Гражданской войны, один из первых Маршалов Советского Союза. С 1925 г. нарком по военным и морским делам, в 1934–1940 гг. нарком обороны СССР. В 1953–1960 гг. председатель Президиума Верховного Совета СССР. Дважды Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда. Член Политбюро ЦК ВКП(б) (1926–1952), член Президиума ЦК КПСС (1952–1960). Ворошилову принадлежит рекорд продолжительности пребывания в Политбюро ЦК ВКП(б) (ЦК КПСС), Президиуме ЦК КПСС (34,5 года).
