и околдовать чувства…
Ух!
Даже не знала, что драконы на такое способны.
– Эй, ну ответь уже, а? – обиженно выпятил губу гость, и впрямь став до ужаса похожим на обыкновенного мальчишку. – Как тебя зовут?
Я тряхнула головой и пришла в себя.
– Яга. А тебя?
– Гор, – обезоруживающе улыбнулся этот негодяй. – Или Горий. Можно просто Горыныч.
– И сколько же тебе лет, Горыныч? – скептически его оглядев, поинтересовалась я.
Парень гордо выпятил грудь.
– Тридцать пять!
Но тут же охнул, скривился от боли и, зажав правой рукой больной бок, только сейчас заметил, что на него наложена тугая повязка. Потом опустил глаза и понял, что левая рука тоже аккуратно уложена в лубки, подвешена у груди и тщательно перемотана чистыми тряпицами.
– Ой… это ты меня?!
– Нет. Это не я тебя, – передразнила его я, окончательно приходя в себя. – Это, видать, королевская стража при виде тебя по-быстрому зарядила самую большую катапульту и пульнула в надежде сбить летающее чудище, пока оно бед не натворило. Ты пошло стада людям портил, а? Пошто людей без кормильцев оставил?!
Парень неожиданно смутился.
– Дык я… это… думал, они ничейные. Пастуха-то рядом не было. Там уже и волки понемногу подбиралась. А коровки такие вку-усные… обидно было бы, если они достались волкам, а не мне.
Он непроизвольно облизнулся и порыскал глазами по сторонам.
– Кстати, а у тебя поесть, случаем, ничего не найдется?
– Целое стадо коров? – словно не услышала я. – И ты съел их в одиночку? Всех?!
– Да какое стадо? – насупился Горыныч. – Там и было-то три жалких коровки на выгуле! Престарелых, тощих и увечных. Я их, можно сказать, от ужасной смерти спас. На небесные луга, в лучшую жизнь отправил.
– Хм, ладно, – слегка успокоилась я. – Старых и больных животных в общем стаде лучше не держать, это верно. А овец ты зачем съел?
– Да как же их было не съесть-то? – удивился Горыныч. – От отары несколько штук отбилось, в лесу заплутали, а потом и в овраг свалились, ноги себе переломали. Кому они такие нужны?
– Всего несколько штук?
– Ну да. Двух я съел сразу. Еще двоих на утро оставил. И, между прочим, они уже давно переварились, так что я был бы не прочь перекусить еще разок.
– Пастух сказал, что ты все поле кровищей улил. И оставил от коров только рога и копыта.
– Вот же врун, – поразился змей. – Какие копыта?! Я вообще-то коров целиком глотаю, если голодный. А когда сытый, то не трогаю. Так что это у пастуха надо спросить, куда он подевал остальное стадо. Может, кому продал втихаря или себе прибрал, а на меня свалил!
Хм.
Это что же, его величество, как всегда, преувеличил? И на самом деле не так уж страшен дракон,
