цветастом платье, растрепанная, с хвостиком, одноклассник, мой школьный мучитель, и дорожная сумка. В голове не укладывалось, что моя вполне счастливая жизнь с моим мужчиной – это день вчерашний. Это конец.
Глава 5
В машине с наклейками «Яндекс Такси» Анцифиров вёз меня прочь от государственной границы, ФСБ и прочего дерьма. Я сидела притихшая.
– Замужем? – спросил он.
– Нет.
Удивленно вскинутая бровь.
– Хорошо.
– Зачем приехал за мной?
– Затем.
– А нормально ответить нельзя? – я опять начала на него орать.
Он включил поворотник и съехал на обочину с «аварийками».
– Слышь, ты на меня не ори, Ковалевская, – сказал он спокойно, – да, я мудак, признаю, и ни черта хорошего ты от меня не видела. Но, твою мать, кроме меня, помочь тебе теперь некому. А я мудак, да. Можешь злиться, можешь стукнуть, да можешь вообще меня отпинать. Но позже. Сейчас мы спокойно, без нервов, доедем до места назначения. А потом со всем разберемся. И да, на ногу больше прыгнуть не дам.
– Куда мы едем? – спросила я, уставившись прямо перед собой в одну точку.
– Домой, – ответил он, а потом добавил: – Ко мне. Машину поменяем и двинем дальше.
– Надо Русе передать, что я уехала, что в безопасности. Разворачивайся.
– Забудь.
– Ты дебил! Он должен знать, что мне ничто не угрожает.
– Марта, я не буду возвращаться.
– Тварь ты бездушная.
– Телефон адвоката давай, – потребовал он, а потом зло посмотрел на меня: – Не говори, что у него нет адвоката.
Я достала телефон, нашла в списке контактов номер адвоката Смирнова и протянула ему.
Он выхватил у меня телефон и нажал вызов.
– Информация для подозреваемого Волкова. Обвиняемого? Понятно. Это очень важно. Передайте дословно – Снегурочка со мной.
Он сбросил вызов, а затем резко рванул вперёд и выехал на дорогу.
– Эй! Ты чё там нёс? Ты не сказал, кто ты! Не сказал, что ты меня увёз! Да что ты куришь вообще, а?
Едва мы набрали скорость, он открыл окно и с силой швырнул туда мой телефон.
– Эээээ! – у меня пропал дар речи, даже слов возмущения не было.
– Я тебе новый куплю, когда приедем на место.
– Твою мать, – выдохнула я и отвернулась к окну.
Мы молчали, Анцифиров включил радио.
– Он знает, что я тебя Снегурочкой называю, догадается, – нарушил он молчание.
– Ни хрена он не знает! Да я не знаю, что ты меня Снегурочкой называешь! Он не может знать, я вообще не говорила, кто ты, боялась, что у него чеку сорвёт и он тебя убьёт.
– Он приезжал ко мне.
От этих слов мне стало нехорошо, в грудной клетке заныло.
– Когда? – с трудом выговорила я.
– Через пару месяцев после больницы.
