поселят в замке на золотой цепи и будут показывать друзьям, как редкую диковинку. Ты заслуживаешь лучшего, дочка. Уезжай, пока не поздно».
Выслушав эту историю, Тара, не так давно кипевшая от гнева при мысли о груди Эоланты, неожиданно для себя прониклась к ней сочувствием. Она вспомнила, как Ливий сидел на кровати, держа в руках ее перчатки, и вдыхал запах навсегда потерянной женщины. Что ни говори, а решение сжечь платья было правильным. Ей бы не хватило совести разгуливать перед ним в этих нарядах.
***
Каждый, кто носится по свету как перекати-поле, рано или поздно понимает, что для счастья ему нужно немного. Три огромных чемодана с вещами, которые Тара забрала из родительского дома, с годами «похудели» до размеров небольшой дорожной сумки. Поразмыслив, эльфийка оставила в шкафу большую часть платьев и обуви, забрав только любимую одежду, бережно спрятала во внутренний карман браслет из храмового серебра (подарок отца на пятнадцатый день рождения, темное совершеннолетие) и нитку янтарных бус (подарок матери по случаю отъезда из дома, талисман, призванный напоминать ей о величии предков), подошла к окну для того, чтобы собрать несколько пар висевших на веревке солнцезащитных очков – и вздрогнула от неожиданности, услышав скрип открывающейся двери.
– Вот же глупый мальчишка, чего тебе не сиделось в машине? Я же сказала, что справлюсь сама, – возмутилась Тара, не оборачиваясь. – Не терпится взглянуть на мое нижнее белье?
– Только если ты успела прикупить что-нибудь новенькое, – ответил знакомый голос.
Фуад стоял в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и смотрел на эльфийку с легкой усмешкой.
– А, это ты. Чем обязана? За квартиру я заплатила еще в начале месяца. Как видишь, съезжаю раньше. По-хорошему, следовало бы попросить у тебя остаток, но я буду вежливой девочкой. Если на моего друга внезапно навалятся финансовые проблемы, меня совесть замучает.
– Финансовые проблемы? С чего бы? Я потерял дешевую шлюшку, но империя осталась при мне.
Тара начала снимать с веревки очки.
– Мы с Насиром останавливались для того, чтобы выпить кофейку. Хочешь узнать, что говорят о твоей империи, – подчеркнула она последнее слово, – на улицах?
– И что же? – широко улыбнулся мужчина.
– Что максимум через неделю ты превратишься в главного евнуха и будешь охранять гарем настоящего императора. Приводить гостям девочек и во весь голос расхваливать их прелести. А если среди них найдется ценитель мужской красоты, ты встанешь на четвереньки и приготовишься его ублажать.
Фуад подошел и присел на выкрашенный ярко-желтой краской деревянный табурет, предварительно смахнув с него несуществующую пыль. Мина у него при этом была такая брезгливая, будто ему предложили окунуться в грязное болото, не снимая сшитого на заказ итальянского костюма.
– Кто
