нужно будет слиться с толпой, нужно будет отыгрывать свою роль, как бы мерзко это ни звучало, иначе они тебя сразу заметят. Конечно, рано или поздно это и так произойдёт, однако к тому времени ты найдёшь единомышленников и уже будешь не одна.
Эклипсо молча слушала отца, поглаживая его по голове, лежащей на её коленях. Глотая слёзы, она всматривалась в его глаза. Пытаясь сохранить его образ в своём сердце.
– Вместе вы сможете вырваться оттуда. Я знаю, что сможете. Иначе просто и быть не может.
Он посмотрел на небо и улыбнулся. В фиолетовом сиянии размеренно плыли белые облака, всевозможных, причудливых форм.
– Какое сегодня прекрасное небо, – сказал он. – Никогда такого не видел.
Затем снова взглянул на свою дочь и коснулся ладонью её щеки:
– Прощай, моя милая Эклипсо. Мой свет всегда будет озарять твой путь.
Не в силах больше сдерживать слёзы, ручьями хлынувшие из глаз, Эклипсо прижала его к себе. Долгое время она умоляла его остаться с ней ещё хоть немного, но её слова уже некому было услышать. Иллюзорный мир уходил вслед за своим создателем, растворяясь в пространстве и возвращая её в родной мир, никогда не являющийся таковым для неё.
* * *
Выйдя из здания отеля, она посмотрела на алое небо и улыбнулась зареву. На этот раз всё было иначе. Впервые за долгое время она наконец ощутила, что не одна в этом диком мире. Помня слова отца, она всегда хранила надежду, но с каждым днём это было всё труднее. И вот этот день настал. День, когда она впервые, по-настоящему увидела проблеск света в одном из этих жутких созданий.
«Значит отец был прав. Значит среди них и правда есть другие. Значит есть надежда», – подумала она, вдруг резко остановив свою руку. Задумавшись и забыв, что находится на виду, она едва не начала чертить в воздухе пентаграмму портала, запрещённую и недоступную для представителей её вида.
Тихо чертыхнувшись, она взмахнула рукой, останавливая проезжающее мимо такси.
Уткнувшись головой в прохладное стекло, Эклипсо наблюдала за крылатыми силуэтами за окном авто.
Она вспомнила о том, как вначале, безуспешно, пыталась найти общий язык со своими сородичами. Но они с самого детства были выращены в этих жутких храмах. Их детское, податливое сознание было изуродовано навсегда. В итоге она оставила попытки достучаться до своих сестёр, в какой-то момент почувствовав излишнюю подозрительность, исходящую от них.
Его номер сохранился в её телефоне, и она размышляла над подходящим способом ещё раз подобраться к нему, чтобы окончательно убедиться в своих догадках. Однако нужно было действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Ведь у неё просто не было права на ошибку. Не сейчас, когда она ещё совершенно одна, когда у неё ещё нет союзников. И всё же она почувствовала в нём что-то настоящее, что-то живое, что давало ей надежду.
Кроме знаний, оставленных её отцом, надежда – это едва ли не единственное, что заставляло её продолжать свой путь.
