ничего страшного.
– Уже недалеко.
– Пошли, – улыбнулся Кирилл.
Ребята выехали на улицу «Молодёжная».
– Ну что, куда теперь?
– Через дорогу и снова прямо.
Дорога, что тянулась от площади к кинотеатру, была пуста.
– Акиль, смотри, а что это за страшное здание?
Девушка взглянула на близлежащее, оранжевое, обветшалое двухэтажное сооружение. Каждый пустой оконный проём с его первого по второй этажи занят решётками из железных прутьев.
– Да, я согласна с тобой, выглядит он немного жутковато, Кирилл, но когда-то давно это здание считалось детским садом.
– Детским садом? Нет… не верю…
– Да, но как бы нам не казалось, это детский садик, по крайней мере, был им… – тихо, почти шёпотом произнесла она.
– О, снег? – ушёл от темы парень.
– Ага. Точно снежок.
Девушка улыбнулась. Она подняла голову в тёплом капюшоне и улыбнулась небу.
– Смотри, а снегопад, однако красит этот «садик».
Акиль снова обратила внимание на двухэтажное здание.
– И, правда, прикольно! – согласилась она. – Ладно, пошли в парк, он в двух шагах.
Девушка подалась телом немного вперёд, показывая всем своим видом, куда нужно идти?
Они пересекли заснеженную тропу; перебрались через поребрик, выкрашенный в цвет бордового утреннего восхода, и примостились у голубого фонтана-восьмиугольника; уже десять лет, а то и более того он был лишён способности приносить радость своими картинками из брызгов детям из близлежащих домов-муравейников.
– Очень красиво здесь, правда жалко, что сейчас не лето и… фонтан не работает.
– Думаю, что и в летний сезон ты не застал бы его в работе. Вот два фонтана, что находятся на площади, вот они летом смотрятся классно!
– Да? Но почему же не застал бы? – поинтересовался парень.
– Дело в том, что последний раз я видела его в работе, когда была совсем маленькой девочкой, лет так четырёх… может пяти.
– А потом? – прошептал он.
– Ну что потом? Просто… позже местная шпана исковеркала его… это уже не важно, я считаю, что проведённое мной здесь детство – самое счастливое!
Кирилл скинул с головы капюшон, изъял белую шевелюру, вобрал в себя холодный воздух, затем изо рта его наружу вылился необычайно красивыми волнами – пар, что взлетал вверх, а ветви нагих деревьев разрезали его клубы надвое.
– Ностальгия. Понимаю тебя, я тоже скучаю по своему детству, тогда мы все беззаботные, и можно просто делать всё что захочется: прыгать с крыш гаражей, играть в прятки по двадцать-тридцать человек… вообще, когда мы дети с нами происходят довольно необычные, часто даже необъяснимые вещи.
– В которые поверить-то порой невозможно, – понимающе подхватила Акиль мысль собеседника.
– Точно! – подмигнул он.
– Маленькой,
