из потускневшей черной ткани и куртку, не имевшую никакого цвета. Выцветшие, безжизненные ткани. Но лицо у него было живое, и он пошел со мной, полюбил тебя, Руар. Шесть месяцев мы с ним знакомы, и вот уже некоторое время спим в одной постели. Я полюбила его имя, Армуд, и его руки – волосатые, почерневшие от погоды и путешествий, напоминающие сказочный лес. Меня тронуло, как он предложил присмотреть за тобой, когда мне надо было пойти с моей лакированной коробочкой к больной девочке у подножья горы. Я ушам своим не поверила, когда он предложил пойти со мной, узнав, что я вынуждена бежать.
– Я с тобой.
Так он сказал, и мы пошли. Главное – любить друг друга. Так думала я тогда. Мне казалось, что все просто.
Поклажа висела на его спине, он человек привычный, странствовал ранее. Поначалу я все время оглядывалась назад, вспоминая слова пастора. «Убийца». Сколько времени пройдет, прежде чем они догонят нас? Но с каждой милей, которую мы оставляли позади, дышать становилось все легче. Когда мы просыпались по утрам, чтобы продолжить наш путь, костер уже почти угасал, но в нем теплились искорки, дававшие достаточно тепла, чтобы начать новый день. Иногда Армуд мочился на угли, оберегая лес, прежде чем мы пускались дальше. Дни тянулись медленно, но еда исчезала быстро. Ранец Армуда с запасом провизии становился все легче, вскоре в нем осталась лишь щепа для костра, скоро нам придется покупать еду. Вдали виднелись горы, покрытые снегом даже среди лета.
Наверное, с его стороны любовь была уже тогда – иначе я не понимаю, почему он шел со мной все эти долгие дни, сквозь деревни, вдоль проселочных дорог, под пляшущим дождем и палящим солнцем. Каждый раз, когда я смотрела на него, слышала его смех, на душе у меня становилось теплее. Высота и горный воздух обжигали холодом. Сырость пробирала до костей, не желая отступать обратно к морю. Ботинки промокали. Не раз, глядя на него, я думала, что он вот-вот повернет назад и скажет мне, чтобы я продолжала путь одна с мальчиком, но этого не случилось. Его спина уверенно двигалась вперед у меня перед глазами, и он оборачивался только чтобы посмотреть на меня с улыбкой, никогда с сомнением.
Мы обогнули город Рёрус – вся природа напоминала живые алмазы: березовый лес, горы, просторы и белые стволы. Помню, как на закате дня в воздухе повис мокрый снег. Суровые ветра дули нам в лицо, пока мы поднимались все выше. В тот день мы шли быстро, чтобы не замерзнуть, и я чуть не врезалась в спину Армуда, когда он резко остановился. Он показал мне свою ладонь, на которую приземлилось нечто мокрое. Не капля воды – снежинка. Тут же на его запястье приземлилась еще одна – у самого края рукава, где человеческая кожа так тонка и чувствительна. Я наклонилась вперед, чтобы рассмотреть ее.
– Видишь, Унни, какой чудесный узор? – проговорил Армуд. – Эта крошечная снежинка не похожа ни на большую рядом с ней, на любую другую из своих многочисленных сестричек. Но нечто общее есть у них всех – поверь мне, человеку, однажды не
