следует позвонить адвокату?
– Это на ваше усмотрение, но вас ни в чем не обвиняют. Вам известно, что последняя жертва работала в компании вашего мужа?
– Да, – и тут же добавляю: – Видела по телевизору.
– Ваш муж состоял в любовной связи с обеими жертвами. У нас есть основания полагать, что он был последним, кого видели убитые. А знаете ли вы, что Брук Сэдлер подала иск на вашего мужа и его компанию, и дело урегулировали, не доводя до суда?
Сглотнув подкативший к горлу ком, мотаю головой. Круз ищет что-то в телефоне и протягивает его мне. Сквозь выступившую на глаза пелену слез смотрю на фотографию Брук Сэдлер: она сдвинула рукой назад копну шелковистых каштановых волос, демонстрируя темные кровоподтеки от пальцев на правой стороне шеи. На следующем снимке видна опухшая губа девушки с засохшей в уголке рта кровью.
– Она утверждала, что Роберт причинил ей эти увечья три года назад. В своем кабинете. – Латиноамериканка перелистывает еще несколько фотографий, где видны более крупные синяки в форме больших отпечатков пальцев.
Я закрываю лицо руками.
– Брук скрывала свое обращение в суд даже от родных. Ее адвокат утверждает, что, несмотря на стеснение, она чувствовала себя обязанной продолжать судебное разбирательство после того, как их отношения закончились физическим насилием.
– Отношения… – невольно вырывается из моих уст.
Я первый раз думаю о том, что его интрижки на стороне могли включать нечто большее, чем секс. Интересно, они рассказывали друг другу, как провели день? Ходили вместе обедать? Покупал ли он ей подарки? Признавался в любви?
Я буквально раздавлена словом «отношения».
– Это еще не все. – Круз явно чувствует себя виноватой в том, что усугубляет мое и без того подавленное состояние.
Я вдыхаю полной грудью, отвожу плечи назад и поднимаю голову. Наши взгляды встречаются. Ее сострадание обволакивает меня, словно теплое покрывало.
– Мне жаль, – она качает головой, – но муж Меган Колдуэлл – первой жертвы – показал, что Роберт провел с ней ночь перед убийством. Их роман длился полгода до ее смерти.
Эти слова бьют меня в живот наотмашь, как сжатый кулак: я сгибаюсь пополам и обхватываю колени мокрыми от пота ладонями. Лучше бы меня и правда избили, чем слышать такое.
– Вот, – шепчет Круз, протягивая визитку. – Звоните в любое время: днем или ночью – я приеду через десять минут.
Голова кругом. Зареванная, с трудом протягиваю руку за карточкой. Наши пальцы соприкасаются: мы замираем на мгновение, я медленно провожу указательным пальцем по нежной смуглой коже. Она и я смотрим в одну точку – место, где наши руки соединились.
Потрясение от услышанного исчезает, как туман под теплым солнцем, и в комнате наступает звенящая тишина.
Слезы высыхают, и моя уязвимость превращается во что-то еще. Я очарована этой женщиной и чувствую взаимность. Она вновь оглядывает
