Неёлова работала секретарём в отделе у Магомаевой, и Арутюнов ей тоже уже был знаком. Высокая русоволосая девушка пошла к ним навстречу:
– То-то я удивилась, кто это посмел мою начальницу за талию тронуть? Здравствуйте, Левон Сергеевич.
– Здравствуйте, Маша. И ещё я даже чувствую уверенность в себе, когда она опирается на мою руку, как сейчас. Не красней так, Аллочка, мы все знаем, что ты у нас добрая и ласковая, можешь даже не пытаться хмуриться. Маша, я просто решил измерить – на сколько сантиметров её талия изменилась с моего последнего приезда. Давно не обнимал беременных женщин, тем более университетских подруг.
– Можно подумать, тебя это когда-то останавливало! А твоя Аида не собирается третьего рожать? У вас два пацана, пора бы и дочь заиметь! – сказала Алла, уже добираясь до телефона в своём отделе.
Лёва показал ей на трубку – поговори по делу, потом продолжим. Тихонько поздоровался за руку со всеми остальными работниками отдела писем. Он и их всех знал – люди здесь менялись не часто. Когда телефонный разговор Аллы был завершён, Арутюнов отвёл её к отдалённому столу:
– Я всё-таки здесь по делу.
– Знаешь, а я как-то и не сомневалась. Оказывается, быстрая карьера однокашника плохо сказывается на его свободном времени.
– Я знаю, Аллочка, но что поделаешь? Когда мы сможем поговорить?
– Прямо сейчас и начнём. Что тебя интересует, какая сторона многогранной жизни советского человека?
– Меня интересуют хлопок и всё, что связано с его производством.
– Почему тогда наш отдел, может, лучше к производственникам отведу? Или тебя интересуют кляузы на хлопкоробов?
– Нет, там они будут располагать только официальным материалом, а у меня несколько другая специфика, ты же знаешь.
– Что-нибудь свежее подобрать, или будем начинать с архива?
– Меня интересует материал где-то с 75 года.
– Ого, это серьёзная работа. Но я сама уже не выдержу необходимых тебе усилий, – женщина подняла руки и ласково погладила свой солидный животик.
– — Кого посоветуешь, с тем и побеседую, Аллочка. Я же не садист, чтобы мучить тебя и ребёнка.
Магомаева взяла его за локоть:
– Я знаю, кто тебе нужен. Самед, будь добр, подойди сюда!
К ним подошёл Самед Гасаноглы, парень лет двадцати семи, темноволосый, с типичными для республики усиками тех времён.
– Да, Алла-ханым!
– Какая я тебе «ханым»18, Самед! Никак его не могу избавить от этой привычки, Лёва, – пожаловалась ему со смехом Магомаева. – У нас газета как называется? Он и на партсобраниях меня величает «товарищ коммунист Алла-ханым»!
– Парень тебе уважение выказывает как женщине и начальнику, на что тебе обижаться? – улыбнулся Арутюнов.
– А ну тебя! Так, Самед. Поручаю тебе товарища
Ханым – (азер.) почтенная, уважаемая (женщина).
