человек.
– И ссорят меня с полицией… ворчливо добавил Николай.
– А, пустое. – Князь взмахнул рукой. – Умный всё поймёт, а на мнение дураков можете наплевать. Так что берите и владейте.
Российская империя, Москва, дом князя Белоусова-младшего
В несколько растрёпанных чувствах, Николай приехал домой, и кухарка остро чувствовавшая настроение хозяина, сразу кинулась потчевать его вкуснейшими пирогами, так что уже через час, боярич отвалился от стола, во вполне благодушном настроении, и уже собирался спуститься в подвал прихватив пару коробок патронов, как в столовую, распахнув двери настежь, влетела Василиса – одна из горничных, которых потихоньку вытаскивала из родной деревни его кухарка и пристраивала служанками в богатые дома. Но к слову сказать, девицы были на редкость хороши собой, и несмотря на высокий рост, имели приятные взгляду округлости. Стоявший рядом с Кутыевкой Второй Егерский полк, уже не первое поколение работал над улучшением породы, и кроме того, деревня находилась на высоком взгорке, и за день приходилось раз десять подняться и спустится по длинной извилистой тропинке, что благотворно сказывалось на женских фигурах. Женщины и девицы в Кутыевке отличались длинными ногами, стройными и подтянутыми фигурами и изрядной физической силой.
Как раз такая служанка – Василиса быстрым шагом вошла в зал, и поклонилась чуть подалась вперёд, изогнув спину, явно демонстрируя высокую грудь, и осиную талию.
– Господин боярич, курьер, до вас прибыл. Да важный какой… страсть.
– Иду. – Николай кивнул, и быстрым шагом пошёл в «нижнюю» гостиную, где обычно принимали всех служивых. Именно поэтому там на полу не было ковров, которые трудно очистить от грязи, а мебель стояла простая, и крепкая.
– Господин гвардии прапорщик? – Николай, войдя в комнату, радушно предложил сесть, но офицер Сварожского полка лишь вытянулся по стойке смирно, и протянул большой конверт.
– Господин старший лейтенант, извольте получить и расписаться.
Николай принял конверт из алой бумаги, и негромко бросив в сторону входа: «Василиса угостите гостя», сорвал печать канцелярии царя, печать секретариата, и массивную медную печать с соколом – личную печать государя, углубился в чтение, документа, предписывающего ему, быть через десять дней на праздновании двухсотлетия основания лейб-гвардии казачьего Гетьманского полка, и собственно именной пропуск на данное мероприятие.
Тем временем, служанка уже вошла в гостиную с подносом на котором стоял лафитник с охлаждённой водкой, а рядом вазочка с крошечными бутербродами – канапе и высокая рюмка из синего стекла.
Взяв с настольного прибора ручку, Николай надписал на обороте клапана конверта роспись в принятии депеши, и оглянувшись увидел, как поручик, приняв пятьдесят граммов, любезничает с горничной, которая словно приплясывала
