построят здешнюю элиту на перроне вокзала, а нас за это руководство отправит к людоедам Африки. Банкет оплачивают опальные российские олигархи, которые навострили с родины лыжи, предварительно её обобрав. Нельзя этого допустить, и мы подошли к делу серьёзно.
– Да я заметил, – усмехнулся Шерман, глядя на опустевшую бутылку.
– А нам известны фигуранты, на которых делают ставку русские миллиардеры? Так пусть ими займутся здешние спецы, а мы поможем тактически. И срочно выясни, кто меня встретил, и была ли утечка о моём возвращении?
Докладчик встал с жёсткой банкетки и, разминая суставы, подошёл к барной стойке. Его взгляд потеплел, остановившись на хрустальном графине с рельефным орлом на горлышке.
Запечатанная сургучом пробка, выскочила без видимых усилий, и целебная жидкость наполнила бокалы. Серией отработанных движений он препарировал лимон на тонкие пластики:
– Это очень старый коньяк, закладки аж 47-го года. Бутилирован под торговой маркой «Суворов», по спецзаказу для шишек. Таможенный конфискат и подлежит немедленному уничтожению, чем мы собственно и занимаемся. Это оперативники из Латвии порадовали, но в отчёте он проходит как «стеклоочиститель, ароматизированный» в количестве 600-т литров – площадь окон такая. Допустили перерасход…
Аккерман принюхался: – В этот раз погода одарила Эстонию хорошим летом, но я все три жарких дня работал.
Дик вдохнул испарения ароматизированного стеклоочистителя и, подражая интонациям ди джея, проревел: – А щапоследхитнашдиско…! – И закончил шёпотом:
– Это встреча трёх ведущих русских политиков Эстонии. На следующий день после выборов.
Рухнув без сил в мягкое кресло, он нажал на кнопку пульта. Депутаты совещались в парке, и офис заполнило пение птиц, слышались звуки шагов и скрип гравия.
– Камрады, – открыл маёвку хорошо знакомый резиденту в прошлой жизни дикторский баритон, – мы выступили достойно, но без блеска. В новом созыве имеем свою фракцию из шести депутатов. Журналюги называют её «шестёркой», но, слава богу, им невдомёк, сколько наших пролезло в Думу по другим спискам.
Рядом завели бензопилу и рёв заглушил все звуки. Дик конкретизировал:
– Это «Stihl», судя по тональности.
После паузы тот же голос звучал на фоне распила:
– Как я и предполагал, правые сколотили после выборов «Антанту» или тройственный союз, где «Отечеству» достались посты силовых министров. Мы попали под ментовский каток, фонят все трубки, и я их меняю вместе с симками раз в неделю. По городу меня ведут 5—6 машин и скоро начнут «гасить» по фирмам, не исключаю и уголовщину.
Плач подхватил дребезжащий фальцет:
– Посадить сразу не выйдет – мы омандачены! Но и работать спокойно не дадут. А осенью на местных выборах голосуют наши избиратели, которые не имеют права
