как отряды всадников покидают видимую ему территорию внутреннего двора королевского дворца в сторону ближайших дворцовых врат.
«Куда они все отправились? Что вообще происходит в Устьдерне? Пока я нахожусь в стенах этого дворца и ни как не влияю на происходящие в государстве события, в Виалрии намечается что-то глобальное. Но должен ли я пытаться стать частью всего грядущего, или же мне необходимо покинуть территорию королевского дворца и залечь на дно. Иначе я рискую вовсе расстаться со своей жизнью, – эти размышления наполняли голову Оридата, пока он наблюдал за передвижениями силуэтов всадников по территории внутреннего двора королевского дворца.
Он вернулся к своей проблеме через некоторое время, в течение которого Оридат был погружён в свои безрезультатные размышления по поводу своих дальнейших действий. Халфинг так и не принял решения, продолжать ли ему участвовать в происходящих событиях или завершить собственные страдания прежде чем они станут ещё более серьёзными. В таком состоянии неопределённости, в котором прибывал гипнотизёр этой ночью, Оридат вернулся к комоду, на котором всё это время стояла зажжённая им восковая свеча.
С момента зажжения им небольшого пламени на конце фитиля до данного времени, свеча успела уменьшиться практически в два раза. Её белый воск из твёрдого непрозрачного состояния переходил в жидкий и каплями стекал вниз по самой свече. Достигая основания свечки и подсвечника, он застывал и вновь приобретал свой мутновато-белый оттенок. Однако какие бы метаморфозы в данный момент не происходили с излучающим тусклый свет свечкой, Оридат не замечал этих изменений. Потому что он не успевал следить за изменениями, происходящими в его жизни, не говоря уже о чём-то таком незначительном, каким являлся его источник света.
Вглядываясь в полумрак своей небольшой комнаты, Оридат внезапно потерял интерес к своей дальнейшей судьбе. Ему стало совершенно безразлично, что с ним произойдёт или может произойти в ближайшее время. Ворвутся ли к нему в комнату королевские гвардейцы или явится тёмный маг, халфинга это не волновало. Более того, он перестал размышлять о собственных действиях. Полное безразличие наполнило разум гипнотизёра.
Он сам оказался в том состоянии безропотного подчинения кому-то постороннему, в которое попадали те, против кого халфинг применял свои гипнотические способности. Однако, в его случае, никакого постороннего вмешательства в его мысли и желания не было осуществлено. Оридат сам неосознанно ввёл себя в это состояние в надежде побороть одолевающий его страх, который являлся причиной появления непобедимой бессонницы.
Погружённый в апатию и безразличие Оридат, прихрамывая, подошёл к комоду, чтобы затушить горящую свечу. Как только пламя погасло, и в его комната вновь погрузилась во тьму, Оридат вернулся к своей кровати. Он лёг в кровать, без каких либо мыслей. В данный момент, эмоциональное состояние халфинга лишало его каких-либо
