которой погоняют верблюдов, и жестоко поколотил двоюродного племянника, научив его уважать телохранителей правителя. Через минуту он уже спокойно сидел и беседовал с английскими гостями.
Абдель Азиза не раз ранили в боях, и раны давали о себе знать. Он нерегулярно питался, быстро ел и снова спешил к делам. Он загонял себя работой, постоянным напряжением, недосыпанием. Он никогда толком не отдыхал. Для того чтобы всегда быть в рабочей форме, он злоупотреблял лекарствами, но не хотел всерьез лечиться, вся его натура протестовала против болезней и лечения. И конечно, он пил слишком много кофе.
Но во времена и радости, и горя, взрывов гнева, болезней он всегда сохранял холодную голову. Он рассчитывал свои шаги, особенно дела государственной важности, чтобы принять правильное решение. Он был настоящим политическим лидером, и политическое чутье никогда ему не изменяло.
Когда эмир находился в Эр-Рияде, после вечерней молитвы он иногда собирал маджлис, чтобы обменяться мнениями со своими приближенными. После этого он посещал гарем и потом снова звал друзей в личные апартаменты. Там он мог говорить о людях, о лошадях, верблюдах, соколиной охоте, войне, женщинах, былых битвах, религиозных проблемах. Он с удовольствием слушал рассказы иностранцев, которые посещали Эр-Рияд, и любил поговорить с ними о международной политике.
К весне 1918 г. Абдель Азиз твердо контролировал Неджд. Но требовалось большое искусство, чтобы избежать столкновений с окружавшими его врагами. Салим Ааль Сабах, ставший правителем Кувейта после смерти Джабира, хотя и клялся в преданности англичанам, тайком торговал с турками и интриговал против эмира Неджда. Правители Хаиля вели себя спокойно, они боялись на него нападать, но всегда были готовы к удару. Они тоже торговали с турками по договоренности с Салимом. Абдель Азиз ненавидел Салима за его предательство во время битвы с аджманами и пресекал контрабандную торговлю кувейтцев, а шейх Кувейта захватывал его людей в своей стране.
Тем временем шериф Хусейн провозгласил себя королем арабских стран и направил письмо Абдель Азизу, требуя признать его новый титул и отказаться от сюзеренитета над племенем атейба, которое жило между Недждом и Хиджазом. Эр-риядский эмир выразил протест и потребовал определить границы между Недждом и Хиджазом и договориться, кому будут подчинены пограничные кочевые племена. Хусейн, по словам недждийского летописца, якобы ответил ему: «Каких границ ты требуешь? Ты или сумасшедший, или пьяный»8. Эмир Неджда никогда не забыл этого оскорбления. Он предупредил англичан, что будет вынужден бороться против Хусейна.
С Хусейном назревало столкновение. Правитель пограничного оазиса Хурма Халид ибн Лювай, близкий к семье шерифа Хусейна ибн Али, присоединился к ихванам, выгнал представителей шерифа Мекки, отказался платить ему налоги и поставил себя под защиту Абдель Азиза. Это был важный торговый центр на пути между Недждом и Хиджазом. Жители Хурмы отбили атаку небольшого отряда, посланного Хусейном. Ихваны
