знали об этом, и в самом деле звали фессалийскую куртизанку Калликсену, очень красивую женщину, в постель к Александру. Так как опасались они, что он станет женственным мужчиной, и Олимпиада часто умоляла его вступить в половой контакт с Калликсеной».
В возрасте 20—22 лет А. III М. сблизился с Кампаспой (Campaspe), по др. источникам – Панкастой (Pancaspen, Pacate), уроженкой фессалийского города Ларисса. Плиний в «Естественной истории», а затем Элиан и Лукиан Самосатский представили взаимоотношения царя и Кампасты в романтическом свете. По их мнению, именно она являлась первой женщиной А. III М. Плиний-старший сообщил: «Александр, восхищаясь её выдающейся красотой, привлек Апеллеса нарисовать Кампаспу обнажённой. Она была наиболее любимой из всех его содержанок. Художник в процессе работы влюбился в нее, после чего Александр, вникнув в ситуацию, преподнес ему Кампаспу в подарок, доказывая себе, что хотя он и великий царь в отваге, но еще более велик в самообладании». Позднее имя Кампасты стало нарицательным для всякой любовницы. Судьба Кампасты отражена в пьесах английского поэта Джона Лили («Campaspe», 1584) и испанского драматурга Педро Кальдерона де ла Барка («Darlo todo y no dar nada», 1651).
В зрелом возрасте А. III М. было присуще бисексуальное поведение, характерное для большинства людей той эпохи. Как истинный сын своего времени, А. III М. разделял идеал героической дружбы, которая предполагала также физическую близость. В соответствии с этическими указаниям своего наставника Аристотеля, А. III М. отвергал педерастию как низменную похоть, но допускал как способ укрепления духовной связи между близкими друзьями, учителем и учеником и т. п. Историк Плутарх привел характерный эпизод: «Филоксен, командующий его силами на побережье, написал, что захватил некоего Теодора из Тара, юношу необыкновенной красоты, и спрашивал, не желает ли Александр его купить. Царь пришел в ярость и ответил гневной отповедью: «Разве я давал основание подозревать меня в таких гнусных пороках?»
В окружение А. III М. входили многие из тех, кто воспитывался и обучался вместе с ним. Впоследствии они стали его помощниками, генералами, губернаторами провинций и т. п. Среди них прежде всего выделялся командир царской конницы Гефестион (Hephaestion). Они дружили с детства и старались во всем подражать героям гомеровской Илиады. Когда армия А. III М. вступила в Трою, он устроил жертвоприношение на могиле Ахиллеса, в то время как Гефестион сделал то же самое на могиле Патрокла. Элиан в «Различных историях» сообщил, что таким образом Гефестион «признал себя эроменом (возлюбленным – А. С.) Александра», как это сделал Патрокл в отношении Ахиллеса. А. III М. считал Гефестиона равным себе. По легенде, после победы над персами осенью 331 до н. э. жены царя Дария III бросились к ногам Гефестиона, по ошибке приняв его за А. III М.
Ю. Сустерманс. Жены Дария III перед Александром
и Гефестионом
Гомосексуальная связь А. III М. и Гефестиона исторически не доказана, однако вполне могла иметь место исходя из общей характеристики личности
