по вашему разумению, могут заболеть. Рвите без сантиментов.
Врач поковырял один зуб, потом другой:
– Вот эти можно еще полечить.
– Некогда. У меня билет на пароход.
– Куда же вы собрались?
– На Камчатку.
– Тогда все понятно… Ну, держитесь.
– А-а-а-а-а-а!!!
– Готово. С вас двадцать рублей.
– О-о-о-о-о…
«Сунгари» потянулся в море. На траверзе острова Аскольд пришлось наблюдать возвращение с тактических стрельб Тихоокеанской эскадры. Закованные в панцири путиловской брони, тяжко просели килями в глубину желто-черные витязи-броненосцы; кренясь, в отдалении затаенно скользили серые, словно их обсыпали золою, русские залихватские крейсера; в белых плюмажах рассыпчатой пены почти кувыркались узкие веретена миноносцев.
И, глядя на эту грозную фалангу российской эскадры, идущей домой в порядке двойного кильватера, Соломин еще раз с большим удовольствием подумал: «Нет. Никто не посмеет… побоятся!»
Сангарский пролив затянуло туманом, но капитан непостижимым для разума «фуксом» все-таки умудрился завести воющий сиреною «Сунгари» в японскую гавань Хакодате.
Первое, что заметил здесь Соломин, это чудовищный мастодонт британского броненосца, к теплой массе которого нежно прильнула изящно-кокетливая канонерка французов. С пристани вдруг окликнули Соломина по-русски, и он был удивлен, увидев на берегу давнего знакомца, – польского писателя Серошевского,[3] которого знавал по Сибири с тех пор, когда тот был ссыльным революционером.
– Вацлав! Вот встреча… Как тебя сюда занесло?
Серошевский подозвал рикшу, велел садиться.
– Собрался было на Шикотан, да туманы – не сразу и доберешься. Я ведь якутов оставил, теперь изучаю племя айнов…
«Сунгари» брал в бункера уголь, и, чтобы избежать грязи и грохота лебедок при погрузке, Соломин разместился в гостинице. Серошевский объяснил ему правила поведения:
– Гопака не плясать, кулаком по столу не трахать, иначе этот гранд-отель рассыплется на массу лакированных палочек и бумажных ширмочек… Помни, что ты не в России!
Из окна Соломин видел здание христианско-православной церкви, возле нее колыхался русский флаг.
– Япония, – пояснил Серошевский, – ожидает визита военного министра Куропаткина…
Они поехали представиться русскому консулу Геденштрому. Консул был настроен пессимистически.
– Ну да! – сказал он. – Куропаткин приедет, но японцы перехитрят его, как глупого мальчика… Я-то знаю, что с западного фасада Японии убраны все мощные батареи, а в крепостях, которые посетит генерал, собрана музейная заваль. Отличные войска спрятаны внутри страны, Куропаткину покажут хилых солдат запаса, вооруженных допотопными кремниевыми ружьями. Весь броненосный флот Японии заранее выведен в океан и не покажется у берегов,
В. Л. Серошевский (1858–1945) – известный ученый-этнограф; знаток якутского быта, член Русского географического общества; после революции оказался в лагере Пилсудского. Его интересные книги печатались в дореволюционной России и в СССР.
