те «глупые иллюзии» испытывать их нормально для человека? Может, и я больше не буду один? Мы начали больше общаться.
Однажды он перестал отвечать, я не знаю почему. Погиб во время очередной пытки? В общем-то, с этим связанны самые паршивые минуты моей жизни, когда ты слышишь крики того, кому очень хотелось бы помочь, но нет возможности.
Сломался под гнетом ненависти? В этом месте это проще, чем кажется. Его перевели куда-то в другой каземат? Или его даже ни когда и не было? А, там просто сидел палач? Ведь я ни когда не исключал такой возможности. Они же там, видимо, считают, что мне недостаточно плохо.
Не знаю, сколько я просидел просто глядя в стену: день, неделю, больше? Я не хотел есть, не хотел пить, не хотел даже двигаться – все казалось лишенным всякого смысла. Зачем мне продолжать свое унылое существование, если в нем нет надежды когда-нибудь покинуть это место? Я слишком устал быть один, устал от постоянной боли, палачей и всего этого кошмара.
Видимо, я просидел так достаточно долго, раз уж соизволили явиться палачи. По крайней мере, пару раз еду им в меня пришлось просто впихивать, потом я начал есть сам. Потому, что не хотел видеть этих тварей, а не по какой-либо другой причине.
Отчаяние, оно и раньше периодически накатывало, но не так сильно. Я привык быть один и раньше мое одиночество меня особо не беспокоило. Когда человек убежден в том, что он один – то одиночество перестает быть мукой, просто неизбежность. Так я воспринимал жизнь раньше, но теперь все изменилось. Тот парень, который, как и я не помнил собственного имени и ни когда не знал что такое абсолютное одиночество – все изменил. Я больше не мог быть один. Проклятый ад вечного одиночества должен же когда-то закончиться?
«Ломка отчаянием» довольно быстро сменилась «ломкой неизвестностью». Раньше это то же меня не особо волновало. Мне просто не о ком было переживать. У меня не было ни семьи, ни друзей, ни знакомых – только я. Зато было теперь, даже если он один из палачей, ведь я наверняка этого не знаю. И, если честно, предпочел бы не знать.
Так во мне зародилось вечное презрение ко всему живому. Я считал это чувство неправильным и раньше как-то справлялся, мне помогали «глупые иллюзии», не менее глупые поиски какого-то смысла и какие-никакие моральные устои, собственный взгляд на то, что я считал правильным, а что нет. Но, в этот раз оно победило. Я понимал, что это – навсегда. Изжить в себе презрение – неимоверно сложно, да и ради чего? Если человечество – это кучка палачей, то они этого заслуживают. Есть другие люди? Не знаю, не видел…
Может, я их ненавижу, но они не достойны ненависти или злости, а вот презрение вполне заслужили. Мне вновь стала невыносима мысль, что палачи вовсе не жили, так как я. Не знают, что такое «ломка одиночеством», ни когда не проходящая боль, отчаяние и неизвестность. Что после этого кошмара они возвращаются к себе домой, к своей семье, своим друзьям. Целуют своих жен и детей, ложатся спать у себя дома, просыпаются, готовят еду, отмечают праздники, ездят куда-то
