тот самый, который спросил его про наличие у него женщины, сделал резкое движение в его сторону, зажав что-то в руке… Нож? Быть того не может? А это что? Боли не было, но что-то поменялось… Еще одно движение врага с другой стороны, и он тут же почувствовал, как слабеет, а на грудь и плечи течет что-то темное и теплое, вдобавок как-то странно изменилось дыхание. Внезапно стало страшно, он упал на колени и схватился за горло…
– Попал? – отдаленно услышал он голос второго долговязого мужчины…
– Да чего ж ему будет-то, и все яремные и сонники, все достал! – голос звучал возбужденно хоть и тихо…
– Ну-ка, дай-ка я… – с этим словами второй мужчина присел рядом с истекающим кровью и за волосы запрокинул его шею, резким движением толкнул на пол и подставил под стекающие струи крови таз, именно этот предмет он изначально сжимал в руках… То есть, все было решено уже заведомо? А как же выкуп? А как же его желание во что бы то ни стало выжить? Обескураженный пленник захрипел, но, кажется, было уже поздно, кровь водопадом текла на дно эмалированного старого таза, заливая его белизну черными и темно-красными струями.
– Ты уж постарайся, чтоб мимо ничего не потекло, а то мыть потом, да и…
– Заткнись, не мешай!
Пришла боль, очень отдаленная и короткая. Он засипел и ослабшими окровавленными ладонями попытался схватить за руки державшего его врага, а ведь столько было планов, а ведь столько было стремлений… Мир тем временем сузился до размера черно-белого телевизора. За что? Почему? Как? Жизнь вытекала из него в таз ручьем крови, и наконец сузилась до размера точки, или вселенной, или дна этого гребаного таза… Репортаж, к сожалению, не вышел.
Бездыханный мужчина обмяк в руках своего похитителя. Последней мыслью, как ни странно, была Настя… Его розововолосая принцесса, которую он зачем-то бросил… Эх, Настька, не обессудь…
– Сюда тащи его, и таз держи… – это было последнее, что он услышал в своей жизни.
***
В момент, когда Настя вышла из обшарпанного ПАЗика, ей неожиданно, ни с того ни с сего, стало холодно. Девушка поежилась и укуталась в пальто поглубже… На остановке, где она вышла абсолютно одна, резкий порыв ветра сорвал с ветхой крыши соседнего здания кусок металла и понес его куда-то прочь по тротуару. А потом, все стихло, и вновь выглянуло солнце. На секунду Насте показалось, что именно сейчас что-то произошло, что-то не поддающееся ее мыслям и страшное… Она сумела прогнать мысль прочь. Такое бывает, наверное, со всеми… Она отогнала приступ тошноты. Нужно было двигаться.
Она взглянула на вывеску гостиницы неподалеку. Кажется, та была сделана, когда этот городок еще не был таким захолустным и жалким. Для Насти было очевидно, что раньше жизнь здесь била ключом, и как это часто бывает, прекратилась. Мужское население, не добитое алкоголизмом, наркоманией, тюрьмами и бандитскими разборками, поехало покорять стройки и охранные предприятия областного центра или столицы. Женское, зачастую, скорее всего, поступало аналогично с поправкой на работы в столовых, ресторанах, торговые
