о жутких событиях Русско-Японской войны были все еще свежи у всех присутствующих.
– Я видел последствия передозировки, – наконец счел нужным пояснить Фальк. – Иногда, случайной – когда не рассчитали правильную дозу для раненного. Иногда им пользовались желающие уйти из жизни. Считали этот способ безболезненным. Мол, он подарит им быструю смерть в объятиях эйфории… Простите…
Василий Оттович сбился и замолчал, но быстро взял себя в руки.
– Это лишь предположение. Убедитесь, что его проверят, Александр Петрович.
– Конечно, – согласился урядник. – Как думаете, морфий изначально принадлежал Вере Павловне?
– Уверен, что нет, – ответил Фальк. – Я вчера осматривал ее и обратил бы внимание на следы уколов. Да и ни один здравомыслящий врач не выписал бы ей такой препарат. Уж я-то точно.
– Хорошо. Василий Оттович, можно будет попросить вас изложить ваши умозаключения на бумаге, для судебного следователя и медика, что будет проводить вскрытие?
– Разумеется. Если моя помощь больше не требуется, то я, пожалуй, откланяюсь. Загляните ко мне через пару часиков, мой отчет будет готов.
– Премного благодарен, – протянул ему ладонь Сидоров.
– Не стоит, – ответил на его рукопожатие Фальк и повернулся к Лидии. – Сударыня, примите мои искренние соболезнования. Если вам или вашей матушке понадобится врачебная консультация или успокоительное – обращайтесь.
Девушка ответила ему благодарной улыбкой и отстранилась позволяя пройти.
Спустившись с крыльца, Фальк прошел с десяток метров и остановился. Он оглянулся, разглядывая окна комнаты, где умерла Вера Павловна. Судя по их расположению, а также по еще не зацветшему в полную силу палисаднику, именно здесь, рядом с дорогой, должен был стоять беспокоивший ее серый монах. Внутри Василия Оттовича вели яростный бой любопытство и стремление как можно быстрее оставить историю с таинственным убийством позади.
Победило любопытство.
Фальк подошел к елям, разросшимся на границе участка Шевалдиных, и осмотрелся. Как он и ожидал, в тени под хвойными ветвями обнаружились отпечатки калош, застывшие в грязи, оставшейся после ночного дождя. Что его удивило, так это след узких колес, пролегающий чуть в стороне от места, где генеральша видела серого монаха.
– Василий Оттович! – окрикнули его. Доктор обернулся и увидел, как Сидоров спускается с дачного крыльца. Урядник подошел к Фальку и спросил: – Гляжу, вам тоже не дает покоя эта история?
– Можно и так сказать, – ответил Василий Оттович и указал на следы: – Обратите внимание.
– Ну и ну, – протянул Александр Петрович. – У меня тоже кое-что есть для вас. Не хотел показывать при барышне. Не похоже, конечно, что она дюже впечатлительная, но все же…
Он достал что-то из кармана и продемонстрировал Фальку. На вытянутой ладони лежал обрывок грубой серой ткани.
– Что скажете?
– Скажу, что привидения не ходят в калошах, не оставляют
