ос об истоках, происхождении, формировании на самых ранних этапах развития человечества.
Хотя многие стороны проблемы происхождения письменности в первобытном обществе остаются дискуссионными, по ним высказываются различные мнения и суждения. Это вполне объяснимо, учитывая тот факт, что в распоряжении ученых пока имеется весьма ограниченное количество археологических данных, относящихся к древнейшему периоду истории человечества. Наши знания об антропогенезе и ранних этапах развития первобытного общества постоянно обновляются и меняются в связи с новыми археологическими находками. Достаточно в этой связи упомянуть об археологических открытиях Луиса и Мэри Лики в Восточной Африке, заставивших коренным образом пересмотреть прежние представления о начальных этапах возникновения человечества. К тому же многие археологические находки можно по-разному интерпретировать. Все эти обстоятельства делают споры и дискуссии по различным вопросам становления человеческой культуры не только естественными, но и неизбежными.
Проблема происхождения любого общественного явления, в том числе письменности, может быть правильно решена лишь при учете того, что всякое социальное явление возникает на основе определенной общественной потребности. Когда нужно было вскрыть истоки качественно-специфического социального явления, прежде всего необходимо выяснить, на основе какой социальной потребности это явление формируется. Например, выясняя причины возникновения языка, К. Маркс и Ф. Энгельс писали: „…язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми" (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, Москва, 1955, том 3, с. 29). Здесь также следует определить, каковы те специфические социальные потребности, которые вызвали к жизни это общественное явление. Без этого нельзя понять ни сущности, ни социальных функций. Важно учитывать также, что определенная социальная потребность реализуется в той или иной системе деятельности людей. Ведь общество не есть некая самостоятельная сущность или субстанция, существующая вне взаимодействия отдельных индивидов. Напротив, общество, как специфическая система, существует реально лишь как продукт взаимодействия составляющих его людей. Поэтому любая социальная потребность является одновременно потребностью взаимодействующих в обществе людей и реализуется в этом взаимодействии, то есть в их деятельности.
Сложный, но весьма важный для понимания проблемы происхождения письменности вопрос состоит в следующем: реализуется ли каждая специфическая социальная потребность с самого начала в особом, качественно-специфическом виде деятельности людей, или же первоначально в одном виде деятельности могут реализоваться несколько, притом принципиально отличных друг от друга социальных потребностей? При ответе на этот вопрос следует учитывать, что в первобытном обществе дифференциация и специализация видов человеческой деятельности только зарождалась и была лишь в очень слабой степени закреплена возникавшим половозрастным разделением труда. В чем состояли зачатки дифференциации видов деятельности в родовом обществе примерно за 10—20 тысячелетий до н. э.? Прежде всего в том, что охота на крупных животных (мамонта, зубра, пещерного медведя, оленя и т. п.), став исключительным делом взрослых мужчин, отделилась от собирательства и охоты на мелких животных, которыми занимались женщины и дети. Так возникло зачаточное разделение труда в производственной сфере. Но кроме собственно трудовой, производственной деятельности в родовом обществе существовала и сфера внепроизводственной деятельности первобытной общины. Она включала в себя помимо потребительской деятельности и зачатки духовной деятельности, которые находили свое объективное, предметное выражение в обрядах. Именно обрядовые действия были тем видом деятельности, в котором одновременно реализовалось несколько качественно разнородных духовных потребностей первобытной общины: эмоционально-экспрессивная, познавательная, эстетическая, магическая (религиозная).
Соглашаясь с тем, что необходимо четкое выделение специфических социальных потребностей, породивших письменность, в то же время не следует считать, что различие указанных потребностей исключает возможность синкретической целостности искусства и религии в первобытную эпоху. Возможность такого нерасчлененного единства определяется, в частности, тем, что специфически-художественная и специфически-религиозная деятельности еще не отпочковались от такого синкретического образования первобытной эпохи, каким были обрядовые действа.
В первобытную эпоху, когда умственный труд еще не отделился от физического, сознание первобытных людей было непосредственно связано с их деятельностью, и прежде всего деятельностью трудовой, производственной. Именно в сфере трудовой, производственной деятельности людей лежат истоки как зачатков их художественной деятельности, так и их первоначальных религиозных верований.
Формирование и развитие человеческого сознания, как известно, происходило в единстве с развитием такого материального средства общения людей, как язык. И это относится в равной мере к художественному и религиозному сознанию. Зачатки того и другого находили свое материальное, предметное
