style="font-size:15px;"> Участвуют:
Виктор—модератор, Эпикур, Локк, Декарт, Спиноза, Камю, св. Августин, Рационалист, Синтетист, Чайна.
Виктор: И все же, предлагаю начать сегодня с важнейшего вопроса, (который рано или поздно возникает перед каждым человеком, независимо от степени развития его интеллекта, определяя, в конечном счете, мотивацию и эффективность его деятельности), о «смысле жизни человека и человечества». Конечно, очевидно, что каждый термин из этого словосочетания может явиться полем бесконечных словопрений. Поэтому в начале обсуждения (хотя бы в первом приближении) будем исходить из интуитивного их понимания, имеющегося у каждого. В дальнейшем, предполагаю, будет происходить уточнение понятий: что есть сам человек, человечество, что есть и какова сущность жизни вообще, как трактовать другие важнейшие философские проблемы. В конце пути исследования, надеюсь, вновь вернемся к этому первому из поставленных вопросов.
Итак, в чем смысл жизни человека и существует ли он? Правомочна ли вообще постановка вопроса о смысле жизни? Все это есть не только вопросы высокой теории, но и в высшей степени практические вопросы, так как предусматривают решение главным образом упомянутой этической проблематики: как должен жить человек на этой земле, чем руководствоваться. Прежде всего, отметим, что существуют две альтернативные точки зрения: 1. Никакого смысла жизни не существует. С этой позицией солидарны скептики, агностики разных времен. 2. Смысл жизни существует, – его действительно ищут и утверждают в различной форме философы (с позиций онтологии, теологии, космологии, гносеологии, психологии). Но конкретный четкий ответ, понятный каждому, как правило, отсутствует. Тогда опять возникает вопрос «так стоит ли искать?» Полезно, на мой взгляд, учитывать в этом отношении великолепную позицию И. Канта. Отвечая на вопрос, – «что человек может знать?», – он вновь и вновь утверждает наличие у человека неких глубинных трансцендентальных идей, – космологической (пример – «антиномии»), психологической (пример – «апории»), теологической (идея «бога»), которые, «хотя и не дают положительного знания, однако, служат к упразднению дерзких и сужающих область разума утверждений материализма, натурализма, фатализма». (Я лично, господа, ощущаю в себе эту энергетику поиска и призываю всех вас следовать по этому пути). Однако, отмечу, что задача предельно усложняется, когда дополнительно накладывается проблема смыслов вербально-грамматических, проблема их истолкования. (Вспомним позднего Л. Витгенштейна: «Язык науки не имеет преимуществ перед языком магии, – значения слов трактуются всего лишь в терминах их употребления, исходя из контекста, а не как отношение к некой реальной сущности»; Ж. Делеза, – трактовку им «логики смысла», как выявление некой пограничной зоны между предложениями и вещами (чего-то вроде «улыбка без кота… пламя без свечи», – чудесные образы его персонажа «Алисы в стране чудес»). Будем иметь в виду и это.
Продвигаясь далее к большей конкретности,
