Дан выдыхает, дрожать начинает, пальцы разжимает, боится на курок случайно нажать. И я хватку ослабляю. Пистолет к нашим ногам падает. Никита его тут же поднимает, на полку убирает.
А я не соображаю уже ничего. Истерика кроет. От слез задыхаюсь. Дан меня к себе прижимает, крепко, целует голову, плечи, трясётся весь.
Никита в ванну идёт умываться. Кровь с лица смывает.
Смотрю на Дана, у него тоже бровь рассечена. Руки его в свои ладони беру, грязный бинт осматриваю. От ударов шов разошёлся, кровь просочилась. На другой руке костяшки сбиты. К губам подношу, целую. Он выдыхает громко, рукой по щеке проводит, к себе притягивает, в губы впивается. И поцелуй другой, новый. С привкусом боли и страдания.
Кит из ванной выходит, мимо нас на кухню идёт.
– Поехали, я вас в травму отвезу.-говорю, Дана за руку беру, веду на кухню.
Кит бутылку водки из холодильника достаёт, две рюмки на стол ставит и усмехается.
– Мы ща сами подлечимся.-говорит и подмигивает мне, улыбается распухшими губами.
Дан за стол садится, руку мою не отпускает, на колени к себе усаживает. Как будто боится отпустить. Кит холодную водку разливает. Выпивают не чокаясь, даже не морщатся. Напряжение потихоньку спадает.
– Ствол откуда?-спрашивает Кит, на Дана смотрит серьёзно.
– Купил.-отвечает и новую стопку в горло опрокидывает.
Хочу встать чтобы закуску им достать, а он не пускает, ещё крепче к себе прижимает.
– Разрешение надо оформить.– говорит Кит. Вроде и не обижается на друга.
– Кот сделает.– говорит Дан.
Улыбаются оба, мысленно словами обмениваются. Не принято у них извиняться и о самом сокровенном вслух рассказывать. Друг друга без слов понимают.
– Ты чё не сказал что она у тебя?– спрашивает Дан.– Видел же как мы с пацанами все гостиницы пробиваем.
– Чтобы ты мне хату разъебал?– усмехается Кит, рюмки по новой наполняет.
Ещё по одной выпивают. И вроде не было ничего. Все спокойные, общаются ровно, улыбаются даже. Как в баню сходили, выглядят отдохнувшими. Только раны на лицах напоминают о том ужасе что творился всего час назад.
– Домой поехали.– говорит Дан. Со стула встаёт.– Вещи где?
Кит мой чемодан из спальни прикатывает.
– Я отвезу.-говорит.
Выходим на улицу, противная морось лицо холодит. Мелкие капли в свете уличных фонарей отражаются, как стайки крошечных мотыльков. Идем на парковку, в черный краун садимся. Никита себе не изменяет, если что-то нравится, то навсегда. И машина у него, такая же как самая первая, только новая модель, дорогая. В салоне приятно пахнет его духами, которыми он пользуется на протяжении многих лет, и ароматизатором. Не знаю более постоянного человека, чем он. Дан рядом с ним, на переднем. Болтают о делах, о планах. А я в окно смотрю, любуюсь отблесками ярких неоновые вывесок на мокром асфальте. И вроде всё прошло, можно вздохнуть
