нет же, доктор, что за клофелин.А просто – у меня такое чувство,
Что я интимной близости боюсь.
Хочу, но не могу себя настроить.
– Вам, Шубина, ну как вам не помочь.
Сейчас я всё для вас организую. —
Она взяла мобильный телефон.
Но прежде так спросила у Наины:
– Один психолог, он большой целитель.
Проблема на прием к нему попасть.
И это, вы поймите, стоят денег.
Значительней, чем, что платить у нас.
Вам, может быть, не позволяют средства,
Скажите мне – другого поищу.
– Пусть будет дорогой, раз он хороший.
И Ольга Юрьевна сказала в телефон:
– Артем Семенович? Щеглова беспокоит.
Могу я пациентку к вам послать?
Записывайте – Шубина Наина.
Спасибо, я сейчас ей передам.
Итак, Артем Семенович Васильев,
По Божьей воле психотерапевт.
Вы слышали? Он вас, конечно, примет,
Чтоб снять психологический барьер.
Зачем же упускать «горячий след»?
Наина тут же позвонила терапевту.
Тембр голоса доверье вызывал:
– Вы сможете к двенадцати часам
В Сокольники, на улицу Гастелло?
Там каждый вам покажет «Институт».
Артем Семёнович, на первый взгляд, был молод.
Но далее, в процессе разговора,
Вносилась ясность – перед вами зрелый муж,
И чуткий понимающий наставник,
Вас чувствующий, как никто другой.
Он выслушал, и задавал вопросы,
Раскладывал по полочкам нюансы,
Испытанных и к ней прилипших чувств.
– Я, каюсь, не поклонник всех статистик,
Ведь в каждом человеке есть свой мир.
Не думаю, что вам открою тайну —
Сейчас такая нравов простота,
А, может быть, точней – паденье нравов.
Мы знамя сексуальных революций
Несем теперь, конечно, выше всех.
Другое дело – вы и ваша личность.
Ведь вы, при столь уверенном обличьи,
Исполнены наивных представлений.
Что в жизни очень много разной дряни,
Но ваша жизнь – особая тропа,
Которой не должна коснуться нечисть.
И вот – тропинку вашу затоптали,
А вас, царицу, вывалили в грязь. —
– Да нет же, я совсем не обольщалась.
Внезапность, —
– Ну, конечно, как же так?
Совсем, такой-сякой, не подготовил.
Он должен был сначала рассказать:
«Вот, выпьем мы наркотик для любви,
И будешь подо мною извиваться».
А он – нахрапом, и без церемоний.
Как делал это прежде много раз,
С девицами другими, из приезжих. —
Наина без того себя судила,
Но уж себя сумела оправдать.
И села в кресле – опытный боец,
Теперь уже готовый для дискуссий.
– Таки уж да, была идеалистка.
И я себя не стану извинять.
Все ходят по
