в его планы.
– Я устроюсь на работу, и будем платить больше, – парировала Зоя.
– Ладно, – к удивлению для себя самого ответил Эдик и выдохнул дым через ноздри. – Лайм все равно собирался на неделю куда-то… Можешь пожить здесь недельку, а там посмотрим. Только позвони родителям, скажи, где ты, и что с тобой все в порядке.
Зоя чуть не подскочила от счастья. Она улыбалась своей самой очаровательной улыбкой и хлопала глазами.
– Но я не знаю, как там дальше Лайм отреагирует. Он вообще-то не очень девушек любит…
Зоя сделала глоток чая.
– Кстати, давно хотела спросить: тебе вообще нормально жить с геем?
Глава III. Лайм
12.08.
Я бегу через лес. Я путаюсь в форме, которая мне велика, под тяжестью шинели. Они бегут за мной, что-то выкрикивая на своем языке.
Ветки больно хлещут меня по лицу. В какой-то момент понимаю: все, больше не могу. Будь что будет, я не могу бежать дальше. Да, будет что-то страшное, но я больше не могу сделать ни шагу. Мое тело предает меня. Ему же и расплачиваться. Это гадкое ощущение собственного бессилия, беспомощности, обреченности… Мне страшно. Мне очень страшно. Я падаю в снег, и единственное, что могу делать – это загребать снег ртом, чтобы утолить чудовищную жажду.
Меня хватают под руки, поднимают. Один из солдат ударяет меня в живот. Мне очень хочется упасть обратно, в холодный снег, но меня держат, не дают упасть моему повисшему телу. Затем меня прислоняют к дереву, отходят. Я стою несколько секунд и начинаю медленно сползать вниз по корявому стволу.
Видимо, командир выкрикивает какие-то команды. Наверное, что-то вроде «Готовсь, цельсь, пли!» – не знаю. Да мне и все равно.
Меня пронзает острая боль. «Бам-бам-бам!».
Я просыпаюсь.
Эти сцены войны давно меня мучают. Вот они – мои Фредди Крюгеры. Нет бы, приснилось море. Или красивый мальчик в душе… Мне кажется, я уже могу писать сценарий к фильму про войну. Где я только ни побывал! В разрушенных городах и деревнях, в концлагерях по обе стороны фронта, в партизанских отрядах и штаб-квартирах. А сны все не заканчиваются. А я все просыпаюсь в холодном поту. Честно! Я раньше не знал, как это. Думал – просто выражение такое. А оказалось – действительно так можно просыпаться.
Одна моя знакомая экстрасенс утверждает, что все это сцены из моей прошлой жизни, которые никак не может забыть моя впечатлительная душа.
14.08
Не успев до конца очнуться, я открываю глаза. Меня пронзает вспышка боли. У меня мутнеет в глазах, хотя и так было не особо четко. Я словно иду через поле. Бескрайнее поле пшеницы (ну, «Гладиатор» прямо!). Но постепенно спасительный мираж проходит. Я понимаю, что все еще жив.
Оценив свое положение, приходится признать, что это не так уж и хорошо. Одежда, шинель, снег – все пропитано кровью. Моей кровью.
