которые нес при себе Андре, и так выявил в нем предателя.
– Вот как… – Дама призадумалась. – Не знала. Ишь ты!
В это время Падди, видно, решил перебраться на противоположный конец моста и утянул за собой хозяйку. Та махнула Крейну свободной рукой.
– Рада была пообщаться! С Новым годом вас!
– И вас также, мадам! – Крейн махнул ей в ответ, сочтя беседу на удивление воодушевляющей – даже несмотря на неуместные жалобы на холод.
Облокотившись на перила, Крейн вслушался в мерный, наводящий дремоту плеск ручья, естественной границы промеж двух городков.
Он на мгновение прикрыл глаза и вообразил звук, с которым жарится на сковородке мясо.
Тут же Крейн вспомнил, что еще не обедал, о чем лишний раз напомнило урчание в желудке. Крейн открыл глаза…
…и оказалось, что он больше не в парке. Не сделав ни шагу с места, Крейн перенесся в густой лес. Стояла темнейшая ночь. Кругом, насколько хватало глаз, тянулась чаща кривых деревьев, сквозь ветви которых не проникал и лучик солнца. Воздух из чистого и прохладного сделался тяжелым и затхлым. Дыхание давалось с трудом, и Крейн едва мог стоять на ногах.
Сквозь редкие прорехи в переплетенных кронах он заметил звезды и полную луну. Казалось бы, начало января и до ближайшего полнолуния – еще полмесяца. Выходит, Крейн перенесся либо в будущее – который раз! – либо в потусторонний мир.
Последнее – более вероятно, если учесть недавние события. Во снах ему являлась Катрина, а наяву – и ему, и лейтенанту Миллс – и Катрина, и Молох, и Генри Перриш, пожиратель грехов. Сейчас Крейну как будто послали очередное видение. Ну, знаете ли, всему есть предел…
– Кто заманил меня сюда? Покажись!
Может, осмотреться? Нет, раз уж Крейна перенесли сюда, то здесь ему и положено быть, и лучше не сходить с места. Если же нет, то, мотаясь в темноте по лесу, он никому лучше не сделает.
– Покажись! – снова прокричал Крейн.
Внезапно он перенесся в особняк ван Брантов, где пил за компанию с Абрахамом ван Брантом в ожидании курьера, который должен был доставить дальнейшие распоряжения от Континентального конгресса.
– Должен признать, Икабод, что этот бренди просто ужасен. Где ты его взял?
Как и в тот раз, Крейн, не думая, ответил:
– У тебя в буфете, Абрахам.
– Обидно. Я-то считал, что у меня есть вкус.
Крейн покачал головой, пытаясь заставить себя снова поговорить с другом. Оставалось несколько ночей до рокового дня, когда Катрина ван Тассель расторгла помолвку с ван Брантом и призналась в любви Крейну. Дружба между двумя мужчинами умерла, и чуть позднее ван Брант, дабы отомстить Крейну и Катрине, продал душу демону, перешел на сторону зла.
Комната и ван Брант внезапно исчезли, им на смену пришли генерал Вашингтон и побоище у Олбани, что в штате Нью-Йорк.
