такой понимающий!
– Решил меня использовать?!
– Ни за что бы этого не сделал, – открестился мигом.
– Водил меня за нос!
– Никогда, Рина.
– Не ври мне! – вспыхнули мои глаза снова, причиняя ему пока несильную боль.
Но Нир только сжал кулаки, по-прежнему не отвечая мне.
– Не вру. Я с тобой честен.
– О, конечно! Не врёшь! Просто забыл рассказать о своих планах!
– Возможно, но…
– Но?! То есть у тебя есть оправдание?!
– Нет мне оправданий, – опустил голову повинно.
Слишком неискренне. Потому что я наконец увидела в нём то, что не замечала раньше. Ожидание! Вот что это было! Он ждал, когда всё изменится! Наблюдал и ждал, наглючая морда!
– Я для тебя подопытная крыса, чтобы ставить надо мной эксперименты?!
– Никогда даже не думал о тебе в таком ключе.
– Но сделал!
– Нет, и не собирался. Хотел лишь попробовать…
– Сам иди пробуй! САМ! Без меня!
– Как скажешь.
Я аж запнулась. Он точно понял мою мысль?
– Я о случке с волком, если что, – произнесла мстительно, и Нир явно смутился.
– Я не собирался…
– А что ты собирался, когда тащил его сюда и спасал его задницу?!
– Ты же поняла сама…
– Вот именно! Требуешь от меня искренности! А сам?!
– Прости.
– Так просто?! – завелась ещё больше.
Вот удивительный мы народ – женщины. Пока обвиняла его, хотела, чтобы признал вину и извинился. А стоило ему это сделать, как показалось, что для него это ничего вовсе не значит, что он не полностью осознал степень вины.
– То есть ты решаешь за меня, водишь меня за нос, а потом только «прости» и всё?! Может, вы с ним сговорились за моей спиной?! Может, у вас там есть ещё какие договорённости, кроме делёжки стаи?! Со мной жить по графику будете, например?!
Нир поморщился.
– Ты не права. Правда.
– О, так я ещё и не права! Зато ты прав! ТЫ! Играть моей жизнью, как вздумается! Просить совета у моего подкаблучника-брата!
– Рина…
– Что Рина?! ЧТО?! Я тут мучаюсь от того, что боюсь тебя обидеть, что не хочу ранить твои чувства, а ты! Наблюдаешь за этим и ждёшь…
– Нет, всё не так.
– А как, Нир?! Если я ошиблась, то прогони его сейчас. Пусть катится куда угодно. Прибьют его где-то, и славно! Если я не права…
Он оказался рядом, настигнув меня одним прыжком, и обнял, не обращая внимания на сопротивление. А стоило мне снова начать возмущаться, как закрыл рот поцелуем.
Так он меня редко целовал. Всё больше нежно, ласково. Но сейчас будто клеймо ставил. Или показывал, кто в доме хозяин. Только не учёл, что прежде я тоже всегда ему поддавалась. А если буду сопротивляться, то всё совсем
