он не пытался делать вид, что ему плевать на Нира, это не могло быть правдой. Ни один оборотень, кроме горного льва, не будет готов делить свою самку с другим. Никто. Даже такие славные на первый взгляд – милые и весёлые ирбисы, и то никогда не пошли бы на такое. А уж тем более – волки.
И подтверждая мои мысли, волк ринулся вперёд, в бешенстве сжимая мою шею и впиваясь в мои губы жёстким поцелуем так, что наши зубы стукнулись друг о друга. Но его это не волновало, как и то, что я тут же вцепилась клыками в его нижнюю губу. Он продолжал целовать, стараясь прорваться языком в рот, на что я только зло мычала и сильнее стискивала челюсти, ощущая вкус его крови.
Тогда хватка на шее стала сильнее. Настолько, что чтобы вдохнуть, мне пришлось впустить его и приоткрыть губы. И вместе с небольшой порцией воздуха и чуть ослабевшей хваткой волка, в рот ворвался и его язык. Нагло и бесцеремонно.
Я зарычала, пытаясь увернуться и укусила его снова. Хотя волчица просто плавилась внутри от радости. Зараза.
Только тогда волк наконец отодвинулся, тяжело дыша, и отпустил мою многострадальную шею:
– Такая же страстная, как я помню.
– Это называется злость, а не страсть, – поправила я, тоже выравнивая дыхание. – Ненадолго хватило твоего благородства. Спасти меня от своего альфы, чтобы поиграться самому – чудесная идея. Добротой так и пышет.
Волк хмыкнул:
– Сладкая, я и не пытаюсь показаться благородным и добреньким. Я – отморозок. Кому как не тебе об этом знать?
– Я знаю, – поджала губы, стараясь не замечать на них его кровь, которую почему-то хотелось слизать… Но если я сейчас проведу языком по губе, даже думать не надо, как он отреагирует.
Волк протянул руку и стёр большим пальцем алые следы с моего лица.
– А то выглядишь, как вампирша.
– Если тебя не возбуждают вампирши, то я специально готова выглядеть именно так.
– Ты меня возбуждаешь в любом виде, – хмыкнул он.
– Слушай. Чего ты добиваешься? К чему эти спектакли, а? То ты умер, то ожил. В какую игру ты играешь?
– Да я и не ожил бы, если бы ты послушалась предупреждения и не шлялась одна! – рыкнул он.
Я холодно рассмеялась:
– Говорила же, у меня нет доброжелателей. Значит, тот волк был подослан тобой? Не стоило. Тебе не нужно меня спасать. Этим есть кому заняться.
– Вот как? И где же твой ненаглядный, а?
Вероятно, уже едет сюда. Но об этом я говорить не стала. Номер-то Нира набрать успела, он должен был понять по моему дальнейшему молчанию, что что-то не так.
– Не твоё дело, волк.
– Ну вот, – притворно огорчился он. – Волк и волк. Даже не спросишь, как моё имя.
– Меня оно не интересует. Волк.
В его глазах полыхнула ярость. И тут же он снова наклонился, привлекая к себе за шею, и провёл по ней языком. А потом там же, несмотря на моё сопротивление, оставил засос и лёгкий укус.
– Не смей!
– А
