быть изнасилованной под лиловыми снежинками мистера Фланкарда. Подобно многим перезрелым, но все еще красивым дамам из мира искусства, она, казалось, совершенно не сознавала, что большая грудь, морщинистая шея и приглушенный туалетной водой запах несвежей женственности могут оттолкнуть нервного мужчину. Он издал вздох облегчения, когда «наша» книга наконец вышла в свет.
С коммерческим успехом «Оленя» Хью ожидало более престижное задание. «Мистер R.», как его называли в редакции (у него было длинное двухсоставное немецкое имя с дворянской частицей между замком и утесом), писал по-английски намного лучше, чем говорил. В соприкосновении с бумагой его английский приобретал и форму, и богатство, и показной блеск, вследствие чего некоторые менее требовательные рецензенты его приемной страны провозгласили его выдающимся стилистом.
Мистер R. был обидчивым, неприятным и невежливым корреспондентом. Их разделенным океаном отношениям – мистер R. жил преимущественно в Швейцарии или Франции – недоставало сердечности, которой сопровождалось мучительное сотрудничество с миссис Фланкард; однако мистер R., пусть, возможно, и не принадлежавший к мастерам первой величины, был, во всяком случае, настоящим художником, который на своей земле и с собственным оружием отстаивал свое право пользоваться непривычной пунктуацией, отвечающей самобытному ходу его мысли. Нашему уступчивому Пёрсону удалось без лишних хлопот подготовить к изданию одно из его ранних сочинений (в бумажной обложке), но затем последовало долгое ожидание нового романа, который R. обещал закончить до конца весны. Весна не принесла плодов – и Хью на самолете отправился в Швейцарию, чтобы обсудить положение дел с ноншалантным автором. То была его вторая из четырех поездок в Европу.
9
Он познакомился с Армандой ясным днем в вагоне швейцарского поезда между Куром и Версексом накануне своей встречи с R. Хью по ошибке сел в обычный, а не скорый поезд, она же выбрала его потому, что он останавливался на полустанке, от которого ходил автобус в Витт, где у ее матери было собственное шале. Арманда и Хью одновременно устроились у окна, напротив друг друга, с той стороны вагона, которая была обращена к озеру. С другой стороны, через проход, четыре места заняла американская семья. Хью раскрыл «Journal de Genève»[7].
О, она была очень хороша собой, и была бы исключительно красивой, если бы не тонкие губы. У нее были карие глаза, светлые волосы, медового оттенка кожа. Две ямочки в форме полумесяца изгибались вдоль ее загорелых щек, обрамляя печальный рот. На ней был черный костюм поверх оборчатой блузки. Она положила на колени книгу, а на нее руки в черных перчатках. Ему показалось, что он узнал это издание в мягкой обложке цвета пламени с копотью. Их знакомство состоялось по идеально банальной схеме.
Они обменялись взглядами вежливого неодобрения, когда трое американских детей принялись вытаскивать из чемодана свитера и штаны в яростных поисках чего-то,
«Женевский журнал»
