на пальцы, чтобы не обжечься. То и дело перекладывал котлету из одной руки в другую, но все равно откусывал, пока от котлеты ничего не осталось.
– А теперь засекаем час и смотрим, – вставил свои пять копеек Миша, бессовестно уволакивая блин, за что и получил по руке ложкой. – Предпочитаю помирать сытым.
– И я, – достал братец-кролик тарелки, сервируя барную стойку.
В общем, меня хвалили, что было очень даже приятно. Правда, все время напоминали мне о том, что их смерть будет на моей совести. Сначала потому, что еда наверняка отравлена, а потом из-за переедания, которое они себе сами устроили. И если Владимир отличался хоть какой-нибудь скромностью, то Миша безбожно приговорил большую часть блинов. Кое-как успела спасти пару штук от его посягательств, но посмотрели на меня таким взглядом, будто я у него последнее отбираю.
Но самое веселое началось, когда я решала, кто же из них будет мыть посуду. Хитрый медведь тут же уполз, прикрываясь внезапными болями, которые точно были вызваны моей едой. А вот Владимир остался, чтобы нехотя закатать рукава рубашки.
– Вообще-то у нас есть домработница, – бурчал он тихонько себе под нос, пока я вытирала полотенцем то, что он уже помыл. – И посудомойка.
– Вообще-то я бы тоже могла заказать еду с доставкой на дом. Причем платили бы за нее именно вы, – не осталась я в долгу.
– А вы вредная, – сделал хозяин дома то ли замечание, то ли, наоборот, одарил похвалой.
– Стараюсь, – с гордостью ответила, откладывая последнюю сковородку.
– Кстати, у меня к вам будет одна настойчивая просьба, раз уж мы с вами все-таки пришли к общему знаменателю.
– Заинтриговали. И что это? Запрет водить в дом чужих мужиков?
– А вы могли? – спросил он ошеломленно. – Пожалуй, этот пункт наш юрист отметит отдельно.
– Вы только котика не забудьте – продолжала я вредничать, отчего получала неописуемое удовольствие. Это как вишенка на пирожном. Можно было бы и без нее, но с ней-то вкуснее. – Так что там за просьба?
– Вам запрещено спускаться в подвальные помещения, – вытирал он руки, а веселости на его лице не осталось ни на грамм.
– Только и всего? И что же там? Расчлененные девственницы? Украденные младенцы? Тонны наркотиков?
– Поражаюсь вашему воображению, – криво усмехнулся собеседник, небрежно бросая полотенце рядом с раковиной. – Вам нужно знать только то, что я уже сказал. Еще вопросы?
– В чем я буду спать?
Да, этот вопрос был очень актуальным, учитывая, что мои бедные ноги уже бесконечно устали от туфель. Да и помятый костюм хотелось не только снять, но и постирать, чтобы завтра было в чем ходить. Так что я честно отработала у Владимира рубашку, полагая, что, если попрошу о чем-то таком Михаила, обойдется мне это втридорога. Хватит уже того, что мне сейчас придется воевать с ним за кровать.
– Доброй ночи, – пожелал мне Владимир, отдавая в коридоре белую рубашку.
Заходить
