Еще как гожусь, – стал он меня убеждать.
– Вот и посмотрим. Если детям понравишься, то я буду рекомендовать тебя нашим клиентам. А если нет, то уж не обессудь: путь тебе в наше кафе в качестве клоуна будет закрыт. Всем нужен веселый детский праздник, а не слезы отпрысков…
– Я понимаю.
– Вот и хорошо. Ну что? Эль, что мы тебе должны?
– Иди уже. Пусть народ веселит от души…
– Надо же, как от грима все поменялось! – все еще удивлялся Славик.
Он делился впечатлениями всю дорогу, пока ехали до кафе. Там мы с ним распрощались, и он ушел домой мириться с мамой. Набрал у нас в кафе вкусностей и пошел поговорить по душам. Жалко его маму. Она и так в свое время от «добрых» людей настрадалась. Если она еще и с сыном рассориться, то это будет последней каплей…
Денис стоял на мосту. Смотрел вниз, не отрываясь. Подготавливал себя. Настраивался. Внизу текла хмурая река. Вода манила его к себе бесцветными руками и играла яркими волнами, заманивая в свои холодные омуты. То ли рыба появилась в ней и плавала, переливаясь всеми цветами радуги в мутной водице, то ли просто Денис сам себе все придумал… Наконец он решился и перекинул ногу через ограду. Собрался в комок и приготовился прыгать…
– Эй, мужик! Стой! – закричал ему какая-то женщина.
– Не надо меня останавливать!
– Да на фиг ты мне нужен, чтобы тебя останавливать!
– А что тебе надо? Чего мешаешь? Не видишь, я немного занят.
– Ты это… Только пойми правильно. Ты же все равно того.
– И что?
– Вот ты прыгнешь, а куртку куда?
– Какую куртку?
– На тебе приличная куртка. Дорогая. Отдай ее мне.
– Тебе зачем?
– Мужу пригодится.
– Ты дура?
– Нет. В том-то и дело, что нет. Я-то как раз умная. Дураки с мостов прыгают. Ты же все равно прыгнешь, а куртку жалко.
– А меня тебе не жалко? – заинтересованно спросил он.
– Нет. Я тебя не знаю. Сам подумай. Ты прыгнешь с моста, тебя же не сразу вытащат. Ты станешь синим, разбухнешь и вонять станешь от трупных ядов. Хорошая и дорогая куртка будет испорчена от воды. Получается, что ни себе, ни людям. Тебя же наверняка хоронить некому. Значит, сожгут в крематории за счет государства. И куртку с тобой вместе. А вещь-то хорошая. Жалко… Сделай доброе дело напоследок, отдай мне куртку…
– Почему некому меня хоронить? С чего ты это взяла? – спросил, а перед глазами промелькнуло укором огорченное лицо матери. Представил, как она по нему убиваться будет. Верующая она у него…
– Ты вот с моста прыгаешь, и никто тебя не уговаривает жить. Значит, ты одинок и никому до тебя дела нет.
– Допустим. И что? Если я одинок, то меня не жалко? – удивленно спросил он беспардонную тетку.
– Если ты один, значит, сам решил, что лучше быть одному. Чего
