Ужасно пожалел, как узнал, что вы…
– Нам было очень досадно, Галина Александровна, ужасно!
– Вы где живете? Там же – у «генеральши»?
– Да.
– Отдохнули за Рождество?
– Очень.
– Спасибо вам за карточку… Мою получили?
– О, да, спасибо… Когда вас можно видеть?
– Да вот… Завтра.
– В какое время?
– Я буду свободна от пяти.
– А мне… можно после семи к вам приехать? Не поздно для вас?
– После семи? Нет, конечно, не поздно. Приезжайте. Я буду ждать… А кто это – Корепанова?
– Да ваша же ученица – из 3-й группы.
– Какая она?
– Маленькая и толстенькая.
– Не помню…
– Я, может быть, с ней приеду… Ну, так завтра?..
– Хорошо, жду. Целую вас. До свидания…
И я полетела на курсы, переговорила с Анютой (Корепановой) (ей, оказалось, нельзя – вот и хорошо!) – и отправилась к Юдиным: неофициально, как говорит Алексей Николаевич. Прихожу:
– Выручите меня из беды!
– Из какой? Ну-те!
– Ну, беды не беды, а из неловкого положения. Вот какая история. (Мне) надо завтра к Галине Александровне, она свободна от пяти (часов), я просила – нельзя ли к ней после семи. (Она) говорит – можно, но вот ведь что: мы (у «генеральши») будем обедать не одни, значит, за стол сядем около семи (часов), просидим до восьми, и я смогу к ней (Галине Александровне) приехать только в девять. Это – поздно. И ничего не сделаешь…
– А вы приходите обедать к нам. У нас – в три обед, а потом и поезжайте к ней, и разговаривайте себе потихоньку – сколько захочется…
– Вот хорошо! Так и сделаю. Сегодня же скажу «генеральше»…
Я – дома. Звонят по телефону. Мне. Клавочка Князева! Привезла письмо и придет – или до шести, или после семи (вечера)… Но теперь – скоро шесть, а ее нет…
Разговариваю я с «генеральшей»…
Потом пошли за открытками, видела Юдиных – у них есть для меня письмо. Пошла к ним – за письмом. Они зовут меня (на) завтра. Быть может, пойдем на выставку акварелистов…116
– А я думаю, – говорит Зинаида Яковлевна («генеральша»), – что вам и пообедать бы у них. Потому что я эту (свою) кухарку сегодня вечером рассчитаю… Ведь опасно все-таки – никакой рекомендации нет, где справиться – неизвестно, она сказала – где, (но) наврала… Бог с ней!..
Вот уж Бог мне всё устроил! Нежданно и негаданно…
И я, значит, отправила Галине Александровне открытку, что приду, может быть, и раньше…
Написала маме письмо и получила через полчаса пять писем: четыре открытки и карточку, да еще утром письмо – от Любы. Карточку – от Александры Николаевны Бунякиной, а открытки – от «начальницы» (Ю. В. Попетовой), Зои Поповой, Зои с Нюрой и даже… Впрочем, не «даже», а оно так и быть должно – от Зинаиды Александровны Куклиной…
Сейчас у нас опять сидит Введенский.
А
Имеется в виду ежегодная выставка «Общества русских акварелистов».
