и с азартом разглагольствовала дальше, а «доктор» тихо спросил:
– Вы не сéрдитесь на мою плоскость?
– Нет, – ответила я.
– Но не потому, что «не стóит»?..
– Нет, не потому, просто так…
Девицы волновались всё больше и больше, постаскивали корзины. Ласточкина полезла наверх… Ждали нетерпеливо – когда приедем?..
Мне было не до суетни. Я не заметила, что на месте Ласточкиной очутилась Клавдия. В душе у меня было сомнение, я не была уверена в том, что лето принесло мне пользу…
– Сколь чижало! – вспомнила я вслух знаменитую Маруськину фразу.
– Вам? – спросил «доктор».
Я недоуменно посмотрела на него: понятно – мне, ведь не могу же я отвечать за чужое настроение. И, помедлив, ответила:
– Да…
Потом я уже не слышала, что они говорили, и над кем смеялись, и о чем спорили. Я смотрела в окно: на далекие огни, на огненные ленты от искр, – и думала, и спрашивала себя:
– Правда ли, что я переборола себя? Правда ли, что моя совесть уже не болит? И как всё это пойдет дальше?..
Я не смотрела больше в окно. Машинально поднося к лицу цветы, я не видела их и думала – думала об одном…
Вопрос еще не был решен в моем мозгу, когда фраза «доктора» вернула меня к жизни момента:
– Совсем не похоже, что вы подъезжаете к Петрограду. Кажется, что вы сидите дома у окна и «думаете думу»…
– Нет, я знаю, что мы уж близко. Вот потому-то я и думаю.
– О чем вы думаете? – с любопытством спрашивает он.
– Вот этого я уж вам не скажу, – пресерьезно отвечаю я.
– Не скажете?.. Ну, хорошо – и не надо. Видите, какой я сговорчивый?..
Я только улыбаюсь…
А у них (попутчиков) снова начинаются шумные разговоры и «бред» рассказами Аверченко. Как видно, я с ними разговаривала немного. И совсем уж мало – в сравнении с тем, сколько говорили остальные. Тем более странно то, что произошло по приезде в Петроград…
Пока мы возились со своими корзиночками, вытаскивая их на платформу, «доктор» исчез. Первой о нем вспомнила Вера (Зубарева):
– Как же мы с ним не попрощались?! Куда он делся?..
– На нет – и суда нет, – сказала я Вере и чуть-чуть тут же не подпрыгнула от удивления: «доктор» стоял около нас.
– А я уж сдал свой багаж на хранение, – сказал он.
И без разговоров решил, что возьмет мой багаж – я держала его в руках.
– С какой стати? – запротестовала я, но, видя, что (с этим) человеком не сговоришь, торопливо добавила: – Тогда – вот это.
– Ничего я вам не оставлю, всё себе возьму, – засмеялся он. – Ведь руки оттянуло, а храбрится…
Я воспользовалась случаем и любезностью и потащила Верину корзину. Пока «девы» отдавали их (багаж) на хранение, «доктор» снова подошел ко мне:
– Скажите, как ваше имя и отчество?
Но мне было не до этого: я переводила часы и думала, как это я добуду извозчика и доберусь до места и кто
