из неисполненной песни. Его уже мало кто понимал, и он носился в диком, как ему казалось, скандинавском танце по клубу, распугивая местных жителей, которые еще не успели уйти. Вдруг он поймал себя на мысли, что уже едет в отель в такси и рядом сидит она… Саша.
– Слушай, Саша, ты извини, я там перебрал немного, я так-то обычно не пью, – стал оправдываться Максим.
– Да ладно, со всеми бывает, не железные же, все мы – люди, – с пониманием ответила она.
– А, ну хорошо, что ты все понимаешь, а то я уж как-то напугался, что, мол, подумаешь чего там про меня, – продолжил Максим.
– Да нет, не переживай, я все понимаю.
Вдруг она потянулась к нему и поцеловала прямо в губы. Он опешил. Но она не останавливалась, и Максим ответил взаимностью.
Они доехали до отеля и без слов поднялись в ее номер, начиная срывать одежду друг с друга еще в лифте. Ими уже вовсю овладела безудержная страсть, и то, что копилось годами, выплеснулось в минуты или даже секунды. Максиму даже стало казаться, что вокруг их постели горит огонь и мечутся тени мистических скандинавских существ, но он стал отгонять от себя эту мысль, списывая все на выпивку. Но если огня не было снаружи, то он явно был внутри. И вдруг внезапно, как цунами, накатила волна оргазма, и он закричал, так, как никогда еще не кричал, распугивая остатки теней скандинавских богов и гася костер вокруг кровати.
– А-а-а-а! – вырвалось у него из зажатой груди, и он проснулся от того, что между ног все было мокрым.
Он открыл глаза. Рядом с кроватью стоял испуганный и бледный Костя.
– Максим, ты живой? Ты всю ночь орал так, что я решил у тебя остаться, думал уж «скорую» вызвать, – объяснил Костя.
– А где она?
– Кто?
– Саша, она не здесь? – испуганно спросил Максим.
– Нет, тут только я, – удивился Костя.
– А она где?
– Не знаю, спит, наверно, еще, она из клуба вчера почти сразу уехала, даже не увидела, как мы местные шаманские пляски устраивали, – усмехнулся он.
– И я устраивал?
– Ну да, ты же главным шаманом был, орал там что-то по-норвежски, говорил, что ты его в школе учил, а потом вырубился и начал выть, ну, я тебя домой и повез сразу, – объяснил Костя.
– Теперь понятно, откуда тени.
– Какие еще тени? – спросил Костя.
– Да так, не важно.
Они по очереди умылись и пошли на завтрак, где случайно встретили Сашу.
– Привет, Максим, голова не болит после вчерашнего? – поинтересовалась она.
– Нет, все хорошо, не болит, – умело соврал он, но голова почему-то и правда не сильно болела, но где-то в груди все-таки все еще щемило сердце.
Конфуз
Матвей работал еще со школьной скамьи: рос он без отца, погибшего на войне, и в своей семье был самым старшим мужчиной. Начинал он свою карьеру как чернорабочий на одном
